Ёж, ты где? Это ж запасные тела!
Ну что же, решение напрашивается само по себе, учитывая, что товарищ Генерал запросил два часа покоя — и их ему обеспечили. Теперь мы сделаем этот покой вечным.
Не подумайте, Джо совсем не из тех парней, которые могут хладнокровно убить… да кому я вру. Именно из тех. Да, не люблю, но умею и практикую, когда подворачивается очень жирная возможность. А обнулить засратого эльфа, который в прошлый раз своими вспышками довел моего любимого клона до цугундера — сами обстоятельства велели!
Так что…
Хирург-любитель лишь сдавленно хрипнул, когда я очень точным ударом вбил ему лезвие кинжала в затылок, чтобы затем, тут же, проконтролировать и его недоделанного собрата на столе, благо тот лежал мозгами наружу. Затем я бросился к запасным телам этого паршивого Генерала, чтобы отправить их в поля вечной охоты. Маневр мне стоил около сорока секунд, и за это время ни одна жаба не квакнула…
Зато неожиданно осветился изнутри и взбурлил здоровенный резервуар, приткнувшийся в самом углу этого шатра!
Что-то захрипело. Метнувшись к активизировавшейся хреновине, я увидел примитивный как говно мамонта динамик, прикрученный к пыхтящей металлической фигулине, напоминающей пульт управления, собранный пьяным китайским мальчиком из радиодеталей и под влиянием сатанизма. Не став усугублять, я попросту вывернул с хрустом этот динамик из гнезда, что тут же прекратило недозволенные звуки. Резервуар засветился еще сильнее, в нем проступила какая-то шевелящаяся фигура…
— А ты что за хреновина? — тихо удивился я, пытаясь понять и простить то, что вижу. Особо не получалось. В жиже передо мной болталось какое-то странное существо, сильно напоминающее одноногого человека без рук по плечи, причем старого и уродливого. А, еще обожженного и потрепанного, с бельмом на одном глазу и практически полным отсутствием шевелюры.
Старик этот меня как-то услышал, принявшись страшно пучить глаз и тыкать ногой на то место, где раньше был динамик. Он так-то был частично окутан какими-то трубками, проводами и прочими гадостями, причем даже изо рта аж три вылезало, уходя куда-то вниз резервуара. Технология! И где? В нашем-то Орзенвальде? Какой бардак.
— Ща-ща, — решил я пообещать деду (а вдруг у него там тревожная кнопка?), — Падажжы. Я всё найду.
Очень непростой дед, если может меня видеть и слышать под божественными-то силами, укрывающими прямо зашибись! Надо убивать. Ну, блин, а вы чего хотели? Ежа нет, но вы-то хоть поняли, что это и есть настоящий Генерал? Вон какой поломанный и неспособный. Заселяется значит сознанием в эльфийскую тушку, да командует. Чего командует? Чего хочет? А нас это шевелить должно? Вы члена Сопротивления, переводящего бабушку через улицу, видели? А я — нет!
Отыскать в местном бардаке ящик, где были подключены в рядок аж дюжина магических накопителей, снабжающих всё это дело энергией, мне было несложно, потому что глаза у меня особенные. Заметил в щелочку высверк магии, нашел, где открыть, немного поковырялся острием кинжала в замочной скважине — здравствуйте, мои дорогие! Вы, наверное, устали. Давайте вас вынем.
Разумеется, обесточенное оборудование работать отказалось совершенно. Всё потухло, всё погасло, дед, судя по шевелениям в воцарившейся тьме резервуара, срочно начал отращивать себе жабры, но не преуспел в этом нелегком занятии, от чего и дал дуба. Чувствуя себя немного неприятно из-за учиненного душегубства, я широко улыбнулся, потерев руки как муха, нашедшая себе теплое угощение. Генерал с возу — кобыле легче!
Осел продолжал бдеть и не пущать, неся свою службу с просто-таки завидным упорством. Отдав ему честь, я выскользнул из шатра, морально готовясь ко второй части операции. Тут мне в голову пришла удачная мысль — если коту молятся, то этот гад обязан поддерживать облико морале, да и вообще вести себя достойно, что не знакомо ни Шайну, ни Скарнеру. Но эти два индивидуума, во всяком случае, совершенно точно не будут ссать и срать на глазах у паствы!
А значит, мы их подкараулим, по завету одного древнего, малорослого, но дико успешного ниндзя — в сортире! А еще у меня есть веревочка, которую можно присобачить на ближайшую от сортира стену кратера, чтобы молниеносно сдристнуть отсюда. Да, Аргиовольда я не нашел, но два из трех — это, я считаю, — успешный успех!
Хотя часовую бомбу из накопителей, наверное, делать было не надо, но я не мог удержаться! Через пару часиков тут так дыдыщнет, правда, неизвестно чем, я там еще и куриное яичко примотал… Пристроил, так сказать.
Аккуратно прокравшись мимо всего молельного беспредела (а там оказалось реально много тружеников котопоклонства!), я занял позицию за алтарем, где оказалась вполне удобная лесенка, по которой торчащий на самом видном месте Шайн и должен был спускаться для удовлетворения собственных потребностей. Пока коту вроде ничего не было надо, он, застыв в горделивой позе, впитывал молитвы гоблинов, кентавров и прочих лепреконов с феями, а я принялся терпеливо ждать, дополнительно укрывшись за каким-то подсобным помещением. Здесь, позади алтаря, шлялось удивительно мало разумных.
Что могло пойти не так? Как и всегда — многое. Не ошибается тот, кто ничего не делает. К Генералу могли заглянуть со срочными новостями. Бомба могла сработать раньше, я не особо разбирался с механизмом, к которому её присобачил. Шайн мог проссаться до того, как я устроился в засаде, а значит, взрыв бы просто взбаламутил всех вокруг, вынудив меня на некоторое время отступить… Как говорится: «Всё может быть и быть всё может, и лишь того не может быть, чего на самом деле быть не может… и даже это — может быть!»
Случился именно последний вариант.
— Что Джо? Хорошо сидится…? — с невероятным ехидством, прямо мне на ухо, прошептал знакомый голос, а когда я резко повернул голову, чтобы заметить сияние пяти фиолетовых глаз у своего плеча, то, видимо, сделал это чересчур резко, потому что всё внезапно погасло.
«Кот был поддельный», — первая мысль билась об стенки моего черепа еще до того, как туда вернулось сознание. Они посадили чучело и молились ему. Меня обвели вокруг пальца! А затем подкравшийся Шайн как-то обнулил мою защиту!
Теперь вместо чучела был я, но только в качестве подставки. То есть, мое тело, связанное и нехило так