— Дайте догадаюсь. Обухов?
Францев забегал глазам. Откуда он узнал?
Тут же поймал на себе взгляд из противоположной камеры — там стоял Зазорин и смотрел на Францева взглядом побитой собаки. В его дрожащей руке тоже была телефонная трубка.
— Да, — сказал Францев, отойдя от камеры. — Откуда вы знаете?
— По его поводу звонят уже не первый раз. Фамилии Ройс и Щорс вам же знакомы?
Илья так и сел обратно на кровать.
— Да…
— Вот их родственники тоже сподобились позвонить мне. Очевидно Обухов это какая-то мелкая сошка, которая какой-то случайности умудрилась взгреть троих самых неугомонных аристократов в городе и теперь они жаждут мести. Кажется, вы тоже из их числа?
Илья скрипнул зубами и хотел послать этого наглеца к чертовой матери, но сдержался.
— Сколько? — спросил он, зная, что запросит этот тип немало.
На том конце «провода» вздохнули.
— Учитывая, что нынче утром стало известно, что мои обычные запросы стали… Так скажем, незаконными, и за свою деятельность я теперь могу стать предметом интереса не только полиции, но и Инквизиции, я запрошу втрое больше обычного.
Челюсть Францева отвисла. Втрое больше обычного⁈ Нет, на такое он не согласен!
— Тогда…
— Никаких «тогда». Либо вы соглашаетесь, ваша милость, либо об этом звонке становится известно вашему отцу. В этом случае к истории с клубом прибавляется и…
— АХ ТЫ СУКА! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ!
Но в ответ только снова рассмеялись.
— Решайтесь, Илья Максимович. У вас наверняка осталось пара процентов заряда. Не успеете сказать «да», и…
— Стой! Стой! Я согла…
Но на том конце уже оборвалась связь.
— … сен, — и Францев посмотрел на трубку. Она не работала.
Закричав, он грохнул ею об пол. Не успел он броситься доламывать кровать, как в камере открылась дверь, и вошли двое.
— Козлы! Я аристократ, вы не имеете…
И тут он разглядел их форму. На них были нашивки его рода, а в руках смирительная рубашка.
— Илья Максимович, это для вашего же блага, — сказал один из них. — Ваш отец знает про клуб, и он очень расстроен. У нас приказ.
— Плевал я на его приказы! Я хочу с ним…
— Он не желает вас видеть. Прошу проследовать за нами. Мы отвезем вас к бабушке.
В их руке появились дубинки.
— Хотите вы этого. Или нет.
От авторов: Мы очень любим лайки! Говорят, чем их больше, тем длиннее прода, а иной раз появляется и бонусная глава!
Глава 3
Откуда у вас золото?
Посетители остановились у двери. Зазвенел колокольчик.
— Дома, надеюсь?
— А куда ей деваться? Ей уже почти лет под сто, и она выходит разве что в церковь, однако… Странно!
— Что такое-с?
— Обычно дверь прилегает плотно, а тут она приоткрыта? Ну-ка, ну-ка…
— Если они увидят нас тут!.. — взвыл Иван, но я уже скользнул на кухню.
Из спальни же выходило какое-то существо. И было оно огромным. По полу стучали шаги — тяжелые, скрежещущие. Только увидев ЭТО, Иван осекся.
— Мерзавцы… мерзавцы… отняли… все отняли… — шипели тонким голоском, пока по коридору двигалось существо напоминающее огромного волосатого паука. На голове у него был чепчик. — Все деньги, все… и даже пенсию… Забрали…
— Василиса Николаевна! — заговорили за медленно открывающейся дверью. — Вы тут, а мы думали!..
Дверь ударилась о стену, а голоса вмиг стихли. Возникла небольшая пауза.
— ЗАБРАЛИ! — завизжала паучиха, прыгнув в подъезд. — ВСЕ! НЕ ПРОЩУ!
Рев поднялся отчаянный, аж стены задрожали. Крики звучали какие-то секунды. Затем нечто большое скатилось по лестнице, а затем вынесло дверь внизу.
Я вышел в коридор. В спальне на ковре лежало нечто белое — все, что осталось от старушенции. А вот в подъезде…
— Быстрей, быстрей, быстрей! — повторял Иван, пока я пытался обойти липкие лужи. — Меня сейчас стошнит!
Внизу дверь разнесли в щепки. По полу петляли отпечатки паучьих лап и, пересекая двор, уходили к стене дома напротив. А там было видно, как бежала паучиха — как о следам, так и по бледным лицам жильцов дома. След пропадал на крыше.
У выхода из дома стоял дворник: вцепившись в метлу, он неотрывно смотрел вверх. Казалось, он окаменел.
— Ушла… — выдохнул Иван. — Ну и черт с ней…
— Еще чего? Не слышал эту тварь? Ее обокрали, а значит, она пойдет искать того, кто забрал ее «пенсию». А это МОЕ золото!
И я уверенно направился вперед. Вел меня зов, и он был совсем близко.
— ЧТО⁈ Ты псих? Это же какая-то…
— Портальная тварь, которая «сжилась со старухой», — сказал я. — И она, похоже, тоже любит золото. Нам нужно найти вора раньше, чем до него доберется эта паучиха. И, так и быть, убить обоих. Конкуренты нам не нужны.
Сделав пару поворотов, я увидел патлатого мужичка, сидевшего у забора. Были на нем одни обноски, а в руках обычная алюминиевая кружка. Как ни странно, золотом «пахло» от нее.
Подойдя, я увидел на глазах у нищего темные очки. В кружке блестела золотая монета — с клеймом Башни. Моя монета.
— Подайте, кто сколько может… — заблеял нищий, и одинокая монетка застучала по стенке.
Я же вскинул руку над его кружкой. Не повезло тебе, сегодня, дед.
Иван же задергался.
— Ты не можешь обокрасть нищего! Ты, конечно, плохой, но не настолько же!
— Насколько?
— Настолько! Он же голодает!
— И что? Остался без всего — сам виноват. Нечего было пить и бездельничать!
— Подайте-е-е! — завыл нищий, а Иван устроил настоящую истерику. Палец в ноге метался так, что я едва не рухнул на мостовую.
— Ты чего творишь⁈
— Вот обрету новое тело! И…. И…
— И что?.. Сядешь мне на плечи, и будешь ныть с утра до вечера?
Иван замолк.
— Да! Я буду ныть с утра до вечера! И ничего ты мне не делаешь! Бей меня сколько влезет, с каждым разом палец крепче!
Я нахмурился. А это звучала как угроза.
— Тогда я просто отрежу тебя.
— Наивный! Я не в пальце, а в твоей башке! Буду вечно сидеть в ней и вечно бесить