Кивает.
— А меня тоже скопируешь?
— Не хочу, — отвечает, уводя взгляд в сторону.
— А чего хочешь? — Спрашиваю, затаив дыхание.
— Забавляться, — говорит и снова улыбается. Какие–то признаки безумия на лице прослеживаются. Аж страшно.
— Понравился образ Мейлин? Поэтому ты подавала мне знаки на пути сюда? — Пытаюсь понять её истинные мотивы, пока есть такая возможность.
— Наблюдала, за, ней, всю её жизнь, — ответила и кивнула. Впервые в голосе я уловил нечто отличительное. Говорит ещё с трудом, запинаясь.
— Почему не защитила сама?
— Девятый хвост дал ты, гора перестала удерживать, но вода не пускала, — заговорила Кумихо уже более подробно.
— Через реку не могла перейти? — Осенило меня.
Кивнула.
— А вселившись в статуэтку, смогла?
Кивнула.
— А нужна была определённая статуэтка? Та, что у тигрового мастера?
Ещё раз кивнула! Блин, ведёт себя, как ребёнок.
— Подожди, а кто статуэтку перенёс, я же её оставил на том берегу?
— Шан.
— Хм, ясно, — выдохнул я, уводя взгляд. — И что дальше?
— Буду забавляться, — отвечает Кумихо.
— Испортишь всё Мейлин? — Спрашиваю, затаив дыхание и снова взглянув на довольную мину. Блин, она ещё краше, когда улыбается.
— Нет, — отвевает односложно.
— А что тогда? Что хочешь?
— Учиться быть, учить быть, — отвечает Кумихо и снова приближается, шлёпая босыми ногами. — Гладь.
Неуклюже двигается, так и выдаёт себя.
— Вернись в образ лисицы, тогда поглажу, — ставлю условие.
— Тогда не поговорим. Хочу всё, — заявляет и ластится.
И ужас, и восторг, от неё даже пахнет, как он Мейлин. А если кто застукает⁈ Министр все силы бросит, чтоб меня покарать, и сделка аннулируется. Отступаю.
— Ярослав, — раздаётся вдруг с претензией, даже смотреть начала исподлобья, продолжая улыбаться. Жуть!!
— Хотела поговорить? Говори, — отвечаю невозмутимо. — Надо чтоб погладил, возвращайся в прежний образ.
— Строгий, — фыркнула Кумихо. — И свободный.
— А ты?
— Статуэтка, — отвечает.
— К ней привязана?
— Да, — отвечает прямо, не скрывая своей слабости.
— Хочешь отвязаться? — Спрашиваю.
— Статуэтка или гора. Другого нет. Кумино не свободна. Мейлин свободна, но стремится к плену этой горы, — выдаёт тираду, и кажется, что уже получше стала изрекаться.
— А если разбить статуэтку? — Спрашиваю, надеясь на продолжение откровенного разговора.
— Вернусь на прежнюю гору. Ярослав не сделает этого. Не сделает забаву напрасной, — говорит с надеждой в голосе.
— Не сделаю, мы же друзья.
— Друзья, — соглашается Кумихо и снова растягивает улыбку.
— От меня что хочешь?
— Гладь, — отвечает и двигается ко мне.
— И всё? — Отступаю. — Что я могу для тебя сделать? Чем помочь?
— Не допусти смерти Мейлин, тогда я найду свою свободу, — заявляет, перестав улыбаться.
— Через пять дней я уеду.
— Да.
— Что да?
— Хватит пяти дней, — отвечает Кумихо и испаряется прямо на глазах, перетекая в красное марево, уносящееся за спину и впитывающееся в статуэтку за секунду. Еле успел увидеть, повернувшись.
Слышу приближающиеся шаги. Служанка сюда спешит, чётко на меня смотрит. Тьфу ты, это Шан.
Смотрит на меня перепугано, присаживается, хватает статуэтку, разворачивается и сваливает, делая вид, что не знает меня.
— Стой! — Кричу ей вслед. Замирает. — Сюда иди!
— Да, господин, — отвечает виновато и семенит назад, опустив голову.
— Ты рылась в моей сумке? — Наезжаю на неё, поднимая за подбородок.
— Сумка не удержит Кумихо, — отвечает, продолжая опускать глаза, даже когда я вздёрнул её лицо повыше.
— Хорошо, зачем тебе статуэтка?
— Воля Кумихо.
— А со мной больше не хочешь общаться, как прежде? Играла свою роль? — Спрашиваю, чувствуя досаду.
Отрицательно мотает головой, плачет.
— Что тебя расстроило? — Нависаю.
— Я узнала забаву Кумихо, — выдавила Шан. — Мне больно. Но никто не может мне помочь, даже ты. Великий Белый дракон. Тем более ты.
Добавила уже сквозь зубы.
Блин, да что с вами такое⁈ Что за заморочки?
— Отпусти меня, господин, — продолжает уже решительно.
— И куда ты потащишь статуэтку?
— К госпоже Цяо, теперь она будет при ней.
— Понятно. Она ещё не спит?
— Нет, снова рисует это…
Пошагали вместе под руку. Потому что мне стало интересно, что же Мейлин там рисует. На воротах в её дворик бдительная стража, которая не желает пускать меня.
— Госпожа позвала его на важный разговор по поводу завтрашнего дня в Школе, — нагло и уверенно соврала Шан. — Хотите воспрепятствовать? Он телохранитель госпожи, министр вас не пощадит, если что–то случится из–за несостоявшегося разговора.
Сразу засуетились. Внутри у Мейлин уютно. Ещё две служанки хлопочут во дворе: возятся с клумбой цветов, подметают. Из окошка свет бьёт, куда устремляюсь, перейдя в изнанку. Ибо тупые курицы уже начали со мной здороваться громко, чтоб цаца услышала.
Вошёл в открытый проём уже в восьмикратном ускорении, повернул, преодолев пару секций, пока не вошёл в её читальную комнату. Встал перед цацей, сидящей за столом и уже потянувшейся сворачивать огромный холст.
Рисунок практически завершён, по крайней мере мне так кажется. Чёрными и серыми тонами изображён я с расправленными деревянными крыльями, смахивающими больше на металлические. К счастью, там не моё лицо, а всего лишь маска. Точнее, Мейлин попыталась изобразить морду какого–то сверчка. Мдя, неужели я такой страшный в своём лётном шлеме?
Можно выдохнуть с облегчением, но на заднем плане красными красками изображена девятихвостая лисица. Это она так видела в один момент или решила объединить два образа?
Вышел в нормальный режим, Мейлин взвизгнула, чуть со стула не упав.
— Как вы смеете так врываться! — Возмутилась, спешно сворачивая рисунок.
— Простите, ветром занесло, госпожа Цяо, — ответил невозмутимо. — Интересный у вас рисунок, это персонажи из сказки или из реальной жизни?
— Не ваше дело, — бросила.
Ну и отлично. Значит, не думает, что это я.
Позади врываются стражники, растревоженные криком. Но их обгоняет Шан.
— Госпожа⁈ — Беспокоятся они.
Судя по выражению лица Мейлин, она собралась попросить их сопроводить меня прочь, но Шан её отвлекла:
— Я принесла то, что вы велели.
Демонстративно вытащила погрызенную статуэтку из рукава.
— Всё в порядке, я просила его зайти, — ответила цаца уже более