Ардан нахмурился. Он подозревал, что рано или поздно Давосы найдут способ отыграться на том, кто, возможно, по их мнению, виновен в гибели двух из трех сыновей. И не важно, что оба они скорее отбрасывали тень на не самое громкое имя в высоких кругах общества.
— Но зачем им?
— Затем, что мелкие аристократы, если им важно их положение, всегда стараются показаться больше, чем они есть на самом деле… разморозилось, — Тесс отодвинула от отруба кастрюлю с кипятком и поставила доску с алой вырезкой перед Ардом. — За прошедшие полгода слухи должны были поползти по столице о том, что Давосов стало на два меньше. Они не могли не начать поиски виновных, а тут, оказывается, что оба случая связаны с тобой, дорогой. А Великий Князь… не думаю, Арди, что Иолай способен на нечто большее, чем он уже насолил нам своим заявлением.
Арди снова отвлекся от картошки и посмотрел на свою невесту.
— Получила письмо от отца?
Тесс, оставив гарнир жариться на медленном огне, принялась за сервировку стола.
— Ничего из того, с чем бы он не смог справиться, — несколько уклончиво ответила рыжеволосая баронесса. — Если ты думаешь, что ему, в свое время, меньше неприятностей доставило мое отчисление из академии и работа в ателье, то ты сильно ошибаешься.
Аристократия… из писем Великой Княжны Анастасии он имел некое скромное понимание о жизни и нравах высшего света Империи, но… Тесс была права — понимание это было весьма опосредованное. И, тем более, пропущенное сквозь призму восприятия пусть и невероятно проницательной, но юной девушки, запертой в золотой клетке и обреченной жить в тени будущего наследия престола могущественной страны.
— Так что Иолай не станет прибегать к помощи кого-то со стороны, потому что таким образом уронит лицо в собственных глазах, — Тесс задумалась, протерла тарелку и добавила. — И в глазах тех, кто разделяет его взгляды. А таких немало.
— А газеты?
— А газеты, дорогой, — Тесс забрала у него миску с почищенной картошкой, поставила кастрюлю на огонь и побросала ту внутрь. — это проявленная им едва ли не военная хитрость. Такой ход вызовет у тех, на кого Его Светлость стремится произвести впечатление, лишь уважение.
Ардан нахмурился еще сильнее, чем вызвал у Тесс приступ безобидного хохота, закончившийся мягким поцелуем на его лбу.
— Это все очень запутано, дорогой, и, не разбираясь в жизни аристократии, может показаться нелогичным, особенно для тебя, но так они живут.
Несмотря на то, что семья Орман де-юре считалась военной аристократией, де-факто они себя к ней не относили и жили весьма скромно. Скорее даже — приземленно. Поэтому местоимение «они» из уст Тесс не звучало высокопарным или надменным.
— Тебе стоит извиниться перед Эвелесс, — внезапно добавила Тесс.
Арди выдохнул и, кивнув, принялся нарезать вырезку. В рецепте, по которому он готовил медальоны из оленины, не требовалось отбивать мясо. Это позволяло, после поверхностной жарки и непродолжительного запекания в духовке, сохранить мясу больше сока.
— Я и так собирался, но не думаю, что из этого выйдет что-то путное.
— Но, зато, твоя совесть успокоится, — Тесс подошла к нему сзади и, обняв, положила голову на спину. Её голос дрогнул. Совсем слегка. Так, что человеческое ухо и не уловило бы даже, но Ардан не был человеком. — Давай не будем отчаиваться. У нас еще достаточно времени, чтобы пробовать. Я понимаю, что мне уже двадцать, но… говорят, что медицина сейчас позволяет женщинам рожать здоровых детей и после двадцати пяти и, порой, даже в тридцать!
— Разумеется, — подхватил Ардан. — Я даже не переживаю на эту тему, Тесс. У нас все получится.
Они продолжили готовить и болтать о всяких мелочах. Ардан не соврал, когда говорил, что не переживал на счет детей. Очевидно, что у них, как и у многих смешанных пар, возникла проблема с этим вопросом. Но это означало лишь одно — у Арда появилась задачка, которую он должен решить. Если есть вопрос, значит должен быть и ответ. А если так — он обязательно его найдет.
По-другому и быть не может.
— И прости, что не смогу посетить твой первый матч, Арди.
— Да не переживай даже, — отмахнулся Ардан. — Тем более, что я там буду в маске, да и это только отборочный тур.
* * *
— Значит, Нарихман, — Милар выдохнул облачко сигаретного дыма.
Они впятером стояли на балконе. Александр Урский, как всегда немногословный, неизменно лысый и со своей семьей, где он оставался единственным мужчиной. Многочисленные дочери Александра в данный момент составляли компанию детям Пнева, а их жены, включая Пламену, жену Дина Эрнсона, сидели в гостиной. Они вели свои, непонятные мужскому разуму, женские разговоры, наполненные смыслами, прячущимися за словами и… Нет, Арди плохо понимал людей в целом, но, порой, ему казалось, что конкретно женщин он понимал еще хуже.
Единственное, что он в ценил в правилах этикета, так это то, что мужские и женские после застольные беседы велись раздельно. Подобное правило уже не раз и не два спасало Арда от неловкого молчания и растерянности.
— А что на твоем фронте? — Пнев повернулся к Алисе.
Ах да, капрал Ровнева, единственная женщина в их отделе. Но, в силу многочисленных причин, Арди, зачастую, забывал о половой принадлежности коллеги. Выглядела она, кстати, в последнее время здоровее. Без темных мешков под глазами, со все еще нездоровым блеском в зрачках, но уже без впалых щек.
Весь ужин Алиса, пришедшая одна, старательно делала вид, что Арда не существует. Пару раз ей, судя по всему, сделала замечание Эльвира — жена Пнева, и единожды неодобрительно посмотрела Галина — жена Урского, но на этом все. Алиса лишь отмахнулась, а Ардан… он её понимал. И потому не навязывался.
Тесс, слава Спящим Духам, тоже отнеслась к Ровневой с пониманием и, пусть и с большим неудовольствием, но не стала концентрироваться на подобном проявлении неуважения.
— Госпожа Сестрова пока что находится в медикаментозном сне, — стряхивая пепел с тоненькой сигаретки в жестяную банку, прикрученную к бортику балкона, Алиса смотрела куда-то… куда-то. Точка. Не сводила взгляда с ночной пелены, сгущающейся над сверкающей столицей. — У нас не так много исходных данных, Милар, чтобы лезть к ней в мозги. Звездные