Семья ещё спала. Был самый рассвет, но спать не хотелось. С улицы в открытое окно шёл запах утренней свежести, а у меня было полно сил. Наверное, самое время приняться за те дела, которыми давно уже стоило бы заняться. Для начала разобрать ящик и проверить свойства живой воды в реале. Затем…
Мысли прервало недовольное бурчание желудка.
Да, и поесть тоже надо. Совсем об этом забыл. Да и во рту стоит какой-то паршивый привкус. С этим откатом я совсем забыл заботиться о своём теле. Искупаться бы.
Набрал первых попавшихся шмоток и отправился в ванну, где с зеркала на меня смотрела жутковатая версия милашки Поляриса с фиалковыми глазами, в одном из которых было два зрачка.
— Да вашу ж мать… — не сдержал я эмоции.
Когда эта хрень окончательно пройдёт? Хотя, когда я вернулся домой после боя, мать точно видела это непотребство. Но как будто проигнорировала.
Я припомнил. Да, действительно. Мать точно не могла не заметить. Может, люди просто игнорируют такие вещи? Или… это как-то вписывается в сценарий? Хотя температура тогда бабушку тоже бы не удивила. Обычное дело для внука-элементаля.
Так… к чёрту все планы. Мне нужен Полоскун. У него я смогу спросить всё напрямик.
От избытка эмоций я чуть было не пошёл его искать прямо сейчас, но затем разум возобладал. В такую рань я его едва ли найду в любимом компьютерном клубе. Он туда ходит, по его словам, почти каждый день, но по вечерам.
Блин, как я жил раньше без мобильного телефона?..
В любом случае, сперва нужно таки привести себя в порядок, а затем, наверное, уделить внимание ящику и книгам, пока буду ждать вечера.
Занятие конечно интересное, но про аномалию в глазах было сложно не думать. То и дело смотрелся в зеркало в своей комнате, в надежде на изменения. И они были, но не сильно пришлись по душе — где-то через часа полтора во втором глазу два зрачка сменились тремя. Ещё через час — прошло.
На зрение это никак не влияло, но было как-то… стрёмно, мягко говоря. Слишком свежи были в памяти неестественные жёлтые глаза Саши с уменьшенной радужкой. Из-за этого её взгляд был жутковатым. Но у меня тут картина куда веселей.
Что до трофеев — бутылка с водой переносилась в реальный мир, теряя свечение. На вкус — вода как вода. Даёт ли прилив сил? Не знаю, может быть. Я и так был очень бодрым. Но, наверное, можно будет пить прямо из ящика.
Обрезки красной ткани, в которой был гигант — как были так и оставались тряпьём. Краска чуть поблекла, да и только. Белая узорная лента которую он носил на шее — просто обрывок ткани. Продешевил я явно, как есть хлам. Но вырезать стражу части тела… не стану же я в самом деле его жрать?
Перспективной была только вода. Главное проверить на ком-то. Нужен кто-то больной, на ком эффект будет очевидным.
Полтораху с живой водой закинул в сумку на будущее.
Дальше по списку было чтение книг про осознанные сны, но глаза всё не давали покоя. И почему я пожлобился со временем для Маруславы? Подумал, что ей особо нечему меня учить на шестом эхо…
Что ж, видимо, у меня нет другого выхода. Чтобы скоротать время до похода в район Полоскуна, придётся играть. Ничего не поделаешь.
Но моим планам как это очень часто бывает, опять не суждено было сбыться.
Едва уговорив свою совесть, я уже почти коснулся большой серой кнопки, чтобы включить древний комп, как меня остановил стук камня в окно.
В прошлый раз этот звук для меня закончился встречей с не самой приятной особой и попыткой меня убить. Потому сейчас я тоже напрягся. Подошёл к окну и осторожно выглянул наружу.
Выругался крепким матом выживальщика из постапокалипсиса.
Под забором моего дома, рядом с моими окнами стояла улыбающаяся до ушей Анна Луричева.
17. Принудительная романтика
Китайский кухонный нож с обломанным концом, некогда купленный за бесценок, прочертил траекторию идеальной параболы от моей разжатой руки до груди Луричевой.
Но цели сомнительное оружие не нашло. Ничего удивительного для пользователя фокусировки — она легко уклонилась в сторону, даже не поменявшись в лице.
Следом полетело ещё два. Аня пропустила первый, спокойно отодвинувшись с траектории полёта, ударом ребра ладони отклонила второй и вовремя заметила подвох в виде летящей вилки. От неё она ушла прыжком.
Это было то, чего я и добивался.
Не то чтобы я действительно намеревался её убить, но я же обещал, верно? Тем более, что с самого начала знал, что нож в неё попадёт, только если она сама это захочет. По другому с пользователями фокусировки не бывает. Но мои собственные тренировки с этим навыком не прошли даром, и я знал его слабости.
Ещё один нож и вторую вилку с отбитым зубцом я кидал уже смелее, чтобы на глаз проверить уровень навыка у неё. С акцессией Красноглазки в астрале я двигался со скоростью самой Лоралин. Едва ли Аня могла её обойти. Так что было с чем сравнивать. Ради этой проверки я и взял по пути из кухни столовые приборы.
Последний нож она перехватила уже в полёте и, не приземляясь, метнула в летящую мимо вилку. Идеально попасть не получилось, но предметы встретились, высекая искру и траектория отклонилась.
Я подфутболил камень у входа в то место, где она должна была приземлиться по законам гравитации, и изменить траекторию у неё уже не вышло. Только сгруппировалась и подняла ногу, чтобы камень пришёлся по крепкому ботинку, не нанося увечий.
Прыжки — наше самое уязвимое место. Менять траекторию в полёте мы не можем, только управлять собственным телом, которое в воздухе вынуждено действовать согласно законам физики.
— Фи, какой некультурный злой мальчик! — воскликнула она.
Я потянулся за камнем на земле.
— Ну хватит! Я просто поговорить пришла!
— Я обещал тебя убить, когда встречу в следующий раз.
— Тогда я в следующей жизни продам твоё логово тому, кто больше заплатит!
— Понял, нужно тебя обнулить, — кивнул я, теперь уже всерьёз задумавшись о том, чтобы прикончить Анну раз и навсегда.
— Шутка! Стоп! Хватит! Я пошутила!!
— А я — нет.
— Никто никогда не узнает, успокойся, клянусь!
— Мне твои клятвы до одного места.
— Клянусь Мару, что никому не расскажу о твоём