Вот такой я себе хотел «свечной заводик». Минтая советские-рыболовецкие суда добывали много, а перерабатывать толком не умели. Вот я и хотел восполнить сей пробел. Но пока на своей территории. Когда ещё гомосоветикус раскачается… Не верил я кремлёвским старцам. При всей полноте власти, что имелась у Судоплатова, они полгода решали вопрос о Сахалинском Шельфе.
Правда сейчас процесс пошёл. Перегнал я уже необходимое оборудование, судно СПГ и специалистов по установке подводного добывающего комплекса. Солидная компания. Правда, «пришлось пудрить мозг» специалистам, что возле Сахалина, глушится спутниковая мобильная связь. Работают, как дембеля, считая дни до приказа. Зато скоро должны пойти первая нефть и газ. Вот-вот… Газ, вообще-то, уже пошёл, но в очень небольших объемах. К слову сказать, окупиться этот проект должен примерно лет через двадцать. И это в лучшем случае.
Скажете, зачем тогда нужно было тратить миллиарды долларов? Ну, как, зачем? Нефть это не только топливо для автотранспорта, но и топливо для электростанций, а ещё разные пластмассы и другие продукты переработки. Мне очень нужные продукты нефтепереработки. На Тайване Минобэ строят завод по производству сырья для пластиковой тары. Хорошо, что есть на кого возложить бремя организации трудовых будней моих проектов.
Лариса про наши с Тиэко отношения знала. Про её любовь ко мне… Но дальше этого знания не заходила. Что, как говорится, было, то сплыло. Я же с Мичи и Мичи встречаться не переставал. Поддерживал их здоровье массажами и добавлял нейронов для ускорения умственного развития. Сын уже уверенно разговаривал по-русски и различал иероглифы, читая мои манги, где в рисованных образах героев можно было не угадать, а просто разглядеть наши с Тиэко образы. И даже маленькая Мичи тыкая пальчиком в мангу говорила: «Мичи-папа». Потом она тыкала себя пальчиком и говорила: «Мичи-я», а на брата говорила: «Мичи-он». Я чуть не плакал…
Никогда не хотел «жить на две семьи», но так уж получилось. И бросать я их не хотел не потому, что «проекты», а потому, что они мои дети. А Минобэ, действительно, стали моей семьёй. Однако, благодаря матрицам мне получалось дробить разум на несколько сознаний. Когда включалось одно, отходили в подсознание другие. Так бывает и у простых людей, живущих в режиме многозадачности, но простой человек чаще всего от этого впадает в стрессовое состояние. Особенно если задачи противоречат друг другу. У меня же другая жизнь просто отступала на «второй план», не тревожа ни мою совесть, ни терзая переживаниями. Да и нечему было тревожить и не о чем переживать. Жизнь текла хоть и бурным потоком, но без особых препятствий.
* * *
— Предлагаешь его оставить в покое, Павел Анатольевич? — спросил Андропов Судоплатова.
— Хм! А как вы представляете другие формы взаимоотношений? — спросил первый заместитель председателя президиума Верховного Совета СССР. Председателем президиума был избран Юрий Владимирович.
С семьдесят седьмого года (по новой конституции) должность председателя президиума совмещалась с должностью генерального секретаря. Тогда же ввели и должность заместителя председателя. У Брежнева замом был Кузнецов Василий Васильевич. У Андропова (в этой реальности) — Судоплатов.
— Да, я не о том, чтобы пытаться заставить. Для этого, как уже давно понятно, у нас рычагов на него нет, но разве можно позволять ему действовать самостоятельно? У нас, всё-таки, плановое хозяйство.
— Мы, Юрий Владимирович, не выполняем план, извиняюсь, по заготовке «шерсти и мяса». Он насыщает рынок значительно. Его кооперативные магазины держат цену на уровне государственной. Колбаса докторская — два девяносто, буженина — четыре двадцать, мясо говядины — три рубля… На рынках цена в два раза выше.
— Не поторопились мы, разрешив открытие частных магазинов?
— Не поторопились, а опоздали, на мой взгляд. И правильно мы сделали, что запретили спекулировать. Своё продавай за сколько хочешь, а за спекуляцию — тюрьма. ОБХСС ловит спекулянтов, торгующих его продукцией, пачками. Ваш специальный указ выполняется на местах неукоснительно. Причём, «комитет» имеет возможность зачистки МВД. А то ОБХСС подзажирел.
— Сколько у него? Три магазина?
— Ну, как магазина? Это три спаренных рефрижераторных контейнера с прилавками, продающие упакованные под вакуумом в полиэтилен мясную продукцию. На каждой упаковке сразу нанесён вес, стоимость за килограмм и цена. Даже весов не надо. Но контрольные весы есть. Причём — электронные. Положил на площадку, сразу цифры на экране. Очень покупателям нравится. Очередь поначалу выстраивалась бесконечная, но не было ни разу, чтобы кому-то не хватило. Мало того, в отдалённые районы города он организовал доставку товара прямо на дом.
— Это как? — вскинул брови Андропов.
— А так. Принимает заявки по телефону у него какая-то девочка, а его курьеры-студенты развозят заказы на его фургонах, небольших мотоциклах и электро-велосипедах. Заказы доставляют, упакованные в «фирменные», как он говорит, пакеты. На каждом пакете чек, в котором указан товар и цена. Оплата на месте доставки.
— Здорово. И сколько зарабатывают у него курьеры?
— До ста рублей в месяц при загрузке двадцать часов в неделю. Курьеров работает по три-четыре в сутки.
— С чего же формируется фонд оплаты труда курьеров?
— На доставку наценка десять процентов. Пенсионерам стопроцентная скидка.
— И это при полной выплате налогов? — удивился Андропов. — Я, хоть и не хороший экономист, но не думаю, что у него до такой степени рентабельное производство. Его анализировали?
— Кого? — удивился Судоплатов, — Михаила?
— Его колбасное производство.
— Анализировали. Нормально там всё с рентабельностью даже на импортном сырье.
— На чём же тогда он переигрывает нашу мясную промышленность?
— Хм!
Судоплатов отвёл глаза.
— Полагаю, что у него не воруют, так как у нас, это раз. И переработка у него более полная. Из костей, он, например, не только холодцы варит, но и бульонные кубики. Установил в своём Губерово завод и хреначит, извиняюсь, эти кубики, как из пулемёта. Очень удобная вещь для приготовления первых блюд. Сам пробовал. Мы их нашим бойцам в сухпай даём. Они ведь норовят больше боекомплекта взять и раньше консервы выбрасывали. Сейчас всё по-другому. Спасибо, ему.
— Хм! Вы так сказали «ему», словно, кхм, имели ввиду «его».
Андропов показал пальцем в потолок.
Судоплатов вздохнул.