— Этот деятель — только говорящая голова, — сказал я, — человек, назначенный Семьей смотреть за тем, чтобы всенародно любимый президент не отклонялся от условий соглашения о равноудаленности крупного бизнеса от власти. В начале двухтысячных идея эта была вполне годная, альтернативой ей мог стать только революционный взрыв и якобинская диктатура, а вот двадцать лет спустя она уже успела умереть и основательно протухнуть. Однако пока не грянула гроза, ее не упокоенный труп разлагался без всякого погребения.
— У нас там, товарищ командующий, гроза тоже грянула, но перемен к лучшему не видно, что привело к позорнейшим историям с переговорами на белорусской границе и в Стамбуле, — проворчал мой Верный.
— Все будет в свое время, — успокоил я его. — Хозяева старого мира не хотят уступать позиций по-хорошему, но их надежды договориться с коллективным Западом тщетны, а потому история там какое-то время повиляет в мутных переговорных лабиринтах, но в итоге все равно выйдет на магистральный путь.
— Но почему же надежды наших олигархов договорится с Западом тщетны? — спросил капитан Зотов. — Ведь даже, гм, дураку понятно, что если мы, русские, по-настоящему разозлимся, то драться с нами лоб в лоб — занятие для самоубийц, и в то же время есть неплохой шанс задушить нас в объятьях, куда сами так стремятся наши так называемые капитаны бизнеса. Все для них на этом Западе близкое и родное, а вот в России они только делают деньги, не понимая и не принимая страны, в которой им не повезло родиться.
— На то есть две основных причины, — сказал я. — Во-первых, слишком уж мы огромные, сильные, а в последнее время еще и недоверчивые. Поэтому у Запада, несмотря на всю суету отечественных низкопоклонствующих деятелей, никак не получается обхватить Россию руками для дальнейшего удушения при полном непротивлении нашего народа. По-другому не получится. Во-вторых, нет у коллективного Запада в начале двадцать первого века времени на тонкую игру, потому что в спину ему уже дышит кризис пострашнее, чем прошлая Великая Депрессия. Слишком много было сделано глупостей, слишком много накоплено долгов, а причиной столь бедственного положения стала невозможность дальнейшего расширения глобального капитализма. Чтобы хотя бы отложить катастрофическое развитие событий западным странам, Соединенным Штатам Америки необходимо срочно проглотить кого-нибудь крупного и упитанного… Китай, Индию, Россию, и так далее. В противном случае жрать с голодухи им придется друг друга. Похожая картина сложилась в середине восьмидесятых годов двадцатого века, Рейган даже был уверен, что к концу того десятилетия Советский Союз завоюет Америку — и тут, будто чертик из табакерки, выпрыгивает месье Горбачев, который сам все разрушил, промотал и отдал злейшим врагам. Но Путин, даже в самые худшие моменты своей биографии — это далеко не Горбачев, скорее, наоборот. Обмануть его можно только в чем-то малом, да и то только один раз. Снова такой номер уже не пройдет. Да и разучились тамошние западные деятели за время своего доминирования притворяться по-настоящему. Сначала на переговорах эти кадры говорят партнерам одно, а потом журналистам на интервью с полным самодовольством сообщают совсем другое. Тут даже Истинного Взгляда не надо, вся интрига шита белыми нитками. Вот именно по этим причинам договариваться с коллективным Западом бессмысленно, да и не нужно, как и с любыми двуногими воплощениями крокодилов. Даже если и удастся заключить какое-нибудь соглашение, стоить оно будет не больше клочка испачканной туалетной бумаги.
— Понятно, товарищ командующий, — немного подумав, ответил капитан Зотов. — Если разговаривать с этой кодлой бессмысленно, значит, там у нас есть работа по специальности. И никого мне из этой публики не будет жалко. Никого.
— Наберись терпения, товарищ капитан, и ничего твое от тебя не уйдет, — сказал я. — Промахнуться мимо ключевых миров нам просто не дадут. И вот тогда мы во славу России посчитаемся со всеми и за все. Причем не по одному разу. Кстати, в мире с вторичными порталами известного тебе Джо Деменцио тоже избрали американским президентом. Поскольку ничем хорошим это безобразие кончиться не может, надо будет прекратить его самым решительным образом прямо на инаугурации.
3 мая 1942 года, 10:25, Вашингтон, Белый Дом, Овальный Кабинет
Уже десять месяцев кряду президент Рузвельт пребывал в жесточайшем недоумении. На востоке Европы творилось что-то непонятное и прямо невероятное. Дней десять война Третьего Рейха с Советами протекала примерно так, как и ожидалось, а потом перед Германией будто раскрылись Врата Ада. Тот, кто так неожиданно пришел на помощь Дядюшке Джо издалека, выглядел устрашающе и непостижимо. История с солдатами и офицерами сорок пятой пехотной дивизии вермахта, промаршировавшими по улицам советской столицы в костюмах Адама, мгновенно разлетелась по всему миру, но еще сильнее громыхнули удары оружием неизвестного типа буквально, испепелившими железнодорожные узлы Вильно и Лемберга. Зато к пленным солдатам большевиков этот неизвестный Некто относился трепетно, освобождал из лагерей и ставил в строй, что в дальнейшем имело довольно серьезные последствия. Вышколенные солдаты неизвестной армии появлялись в немецком тылу батальонами, полками или даже целыми дивизиями, делали свое дело (взрывали мосты и инфраструктуру железнодорожного хозяйства, сжигали запасы и освобождали советских пленных), и таким же непонятным способом отступали на исходные позиции.
Примечание авторов: * Рузвельт оперирует дореволюционными названиями населенных пунктов.
Сокрушительные удары, шлепки тяжелой дланью, пинки и затрещины сыпались на несчастный вермахт как из рога изобилия, нанося серьезные потери и ломая хорошо отлаженную боевую машину. Но решающее значение имел искусственный циклон, который вдруг раскрутился на главном, московском, направлении наступления германской армии. Разверзлись небесные хляби, и рвущиеся на восток панцердивизии вермахта влипли в жидкую грязь, как мухи в клеевую бумагу, так что ни туда, ни сюда. Окончательно все встало после того, как неподалеку от населенного пункта со странным названием Онацковцы неизвестный союзник Советов разом отправил в небытие почти всю первую танковую группу Гитлера. Вот только что были семьдесят тысяч германских завоевателей жизненного пространства на Востоке, дышали, жрали, гадили и валяли по сеновалам местных девок — но обрушился на них уничтожающий огонь, и нет более никого, только пепел взметнулся в небеса.
После той истории неведомый покровитель большевиков вложил меч в ножны, предоставив опомнившимся подопечным