— Два Серебряка, что ли? — уточнила бабка, дождалась моего утвердительного ответа и тут же протянула мне свою руку. — Знаю такого.
Я положил ей в ладонь медяк. Бабка ничего не сказала, только дернула рукой, мол, еще давай. Я положил второй. Потом третий.
Старуха молчала.
— Ну, нет так нет, — сказал я ей, решив, что три медяка за такую информацию вполне достаточно. — Пойду у твоего соседа узнаю. Авось у него дешевле выйдет.
— Дешевле-дешевле, — проорал от соседнего прилавка мордатый торговец. О чем речь, он явно не понял, но мои последние слова расслышал. — Иди ко мне, о цене сговоримся.
Забрать деньги я не успел, бабка ловко сжала ладонь, а после убрала руку за спину.
— Мать, ты меня не зли, — попросил я ее. — Где этот… эти… Тьфу, демоны. Где маг живет?
— Да вон там, — проскрипела торговка, показав пальцем направление. — В самом конце улицы его халупа, зеленая дверь. На ней еще табличка есть, там какая-то зверюга намалевана диковинная. Перо птицы фрум купишь?
— Если только на сдачу от трех медяков мне его отдашь, — ухмыльнулся я.
— Так и проваливай, — дружелюбно посоветовала мне бабка и заорала: — Амуле-э-эты! Приворотные зе-э-элья! Гадаю на любовь и дру-у-ужбу!
Вот это, кстати, любопытно. Наговор на любовь и дружбу — это понятно. Нет, тоже жульничество, разумеется, при этом объяснимое и понятное. По слухам, такими вещами многие ученики магов подрабатывали после того, как выпускались из своих школ, есть-то все хотят. Но гадание?
Отбиваясь от назойливых торговцев и уворачиваясь от их рук, которыми они пытались ухватить любого, кто попадал в зону их досягаемости, я добрел почти до самого конца Сонной улицы. И там-то увидел дом, о котором говорила старуха.
Он был невелик, в два этажа, и как бы зажат между куда более крупными соседями. Создавалось впечатление, что дома слева и справа вот-вот поднатужатся и его раздавят.
Над дверью, с которой давным-давно облупилась зеленая краска, и вправду висела табличка с неведомым зверем, также на ней присутствовали какие-то странные знаки, надо думать — магические. Я-то сам таких никогда не видел, но кто его знает, этого Унса. Видно, он изрядно попутешествовал и знает много чего такого, что и нашему наставнику неведомо.
Колокольчика над дверью не было.
Я неуверенно постучал. Потом еще раз. И еще раз. Ничего не происходило.
Тогда я взялся за ручку и потянул ее на себя. И дверь открылась!
— Вот тебе и раз, — пробормотал я и шагнул внутрь.
Первого этажа в доме не оказалось. В том смысле — что не было здесь ни комнаты, ни кухни, ни чего-либо еще. Пустое место да лестница, ведущая на второй этаж. Хотя оно и понятно. Совсем маленький внутри этот домишко оказался. Как голубятня у нас в Раймилле.
Я повертел головой, после решительно направился к лестнице и поднялся на второй этаж.
Должен же где-то быть этот самый Унс?
И он обнаружился наверху.
Приятель нашего наставника расположился за столом, который стоял в центре небольшой невероятно захламленной комнатушки, и пил вино. Собственно, всю меблировку этого обиталища мага и составляли стол, кровать, стоящая у окна, пара шкафов с книгами и разнообразный хлам, сваленный в кучи по углам.
Но меня потряс не вид комнаты, а сам мастер Унс. Всякое я видал, но это было что-то!
Было ему на вид хорошо за пятьдесят, но при этом он явно хотел выглядеть моложе, потому на лице у него было полно той штуки, которую наша Агнесс де Прюльи называла белилами. Она переживала за свою смуглую кожу, а потому иногда ими пользовалась. Но в меру, а не как тут, когда лицо становилось белым как снег.
Вдобавок над правой губой Два Серебряка еще и мушку прилепил. Не знаю, как здесь, а у нас такие штуки пускали в ход только те мужчины, которые… Э-э-э… Не совсем мужчины. Точнее, мужчины, которые за деньги с другими мужчинами… Тьфу ты, пакость, даже вспоминать не хочу!
Добавим сюда штаны в обтяжку, когда-то белую, а теперь серую рубаху с отложным воротником и изрядных размеров коричневый бант, которым у мага сзади были подвязаны волосы.
Видок еще тот!
И это — друг нашего Ворона? Да ладно!
Впрочем, удивление было обоюдным. Белолицый явно не рассчитывал меня увидеть, а потому чуть не поперхнулся вином.
— Ты кто? — просипел он. — Домом ошибся?
— Теперь уже не знаю, — признался я. — Вообще-то я ищу досточтимого мастера Унса, мага.
— Унса? — кашлянул мужчина. — Мага? А тебе он зачем?
— Привет ему передать надо от старого друга, — уклончиво ответил я.
— Какого друга? — совсем уж насторожился хозяин дома.
И тут я увидел, что пальцы его правой руки, до того спокойно лежащей на столе, сплелись в некий узел. Он был готов атаковать меня в любой момент.
Он был тем, кого я искал. Кошмар какой…
— От Герхарда Шварца, именуемого Вороном, — отчеканил я и поклонился. — Он велел кланяться и передать свои заверения в искренней дружбе, которая не угасаете годами.
— Сюда подойди, — потребовал Унс, причем голос его звучал теперь куда выше. Но не пронзительно, скорее мелодично. — Давай-давай.
Я подошел к нему, мой нос уловил смешанный запах благовоний. Добрые боги, чего только на свете не встретишь.
— Заголяйся, — потребовал он.
— В смысле? — выпучил глаза я. — Это… Не надо только всякого такого, хорошо?
— Какого «такого»? — нахмурился Унс. — Грудь мне свою покажи.
Я понял. Он хочет увидеть печать подмастерья.
Как только она показалась из-под ворота рубахи, Унс припечатал к ней свою ладонь, оказавшуюся на редкость холодной.
— И в самом деле, подмастерье Ворона, — удивленно сообщил он. — Добрые боги, это что такое происходит в мире, если безрассудному Герхарду дают возможность набирать учеников?
Уж кто бы говорил. Нет, я никогда не считал нашего наставника нормальным, скорее наоборот, но тут-то вовсе беда. Куда нашему Ворону вот до этого дива дивного!
— Наклонись ко мне, — попросил он. — Ниже. Вот так.
Буммм! Мою щеку обожгла пощечина, причем увесистая.
— За что? — возмутился я.
— За вранье, —