Отвечать Геката не стала, она отключила связь и тут же вернулась на канал, который они использовали с Марком.
– Очисти протез от сажи и в верхней части, у места подключения, поищи символ, – велела Геката. – Семь маленьких завитушек, расположенных рядом, как бы узором.
Он не стал спрашивать, зачем ей это нужно – еще одна великолепная черта Марка. Раз попросила, надо делать! Он чуть покрутил протез, но все-таки нашел то, о чем говорила Геката.
Вот и сошлось…
– Есть, – сообщил Марк. – Не объяснишь, что это означает?
– Ты знаешь, что такое Семь Ветров?
– Впервые слышу.
– Самопальный город-государство, – торопливо пояснила Геката. – Образовался в пустошах стихийно, до Черного Города ему – как комку плотоядной слизи до человека, внешней территории нет, только внутренний периметр. Но достаточно развит, чтобы обладать собственными технологиями.
– В том числе и простыми протезами?
– Соображаешь! Там, насколько я знаю, не только протезы ставят, там проводят разные операции, кое-что лечат… За плату, разумеется, куда без нее.
– Если беженцы там были, почему они там не остались?
– Места мало и порядки те еще.
– Ты думаешь, Семь Ветров теперь контролирует продавец игрушек?
– Ни в коем случае, там немножко… анархия. Если бы что-то изменилось, наши шпионы уже доложили бы. Но он мог там обосноваться, в первую очередь – в квартале врачей.
– И если к нему приходили на установку протезов, он мог поставить и кое-что еще, – согласился Марк. – Но это же… насколько это возможно?
– Управление разумом человека через имплантированное устройство? Возможно. Хотя это чертовски опасное устройство!
Геката прекрасно знала, что такие технологии существуют. Просто ей нравилось верить, что существуют они только в Черном Городе. А если предположить, что подобным разжился могущественный враг, ничего хорошего не последует.
Но закрывать глаза на правду она не собиралась, Гекате было привычней готовиться к худшему.
– Это все объясняет, – сказала она. – То, что ни Гаетано, ни Тарасов даже не подозревали о собственных поступках. Это лучшая маскировка для диверсий: они прошли бы любой допрос, не выдав себя. То, что они с легкостью пожертвовали собой и близкими, такое даже при крайнем фанатизме сложно сделать. Даже то, что твой краткосрочный друг Тарасов бегал с прокушенным боком. Понимаешь?
– Понимаю, – подтвердил Марк. – Удерживать контроль на расстоянии через передатчик сложно. Думаю, это примерно то же самое, что управлять незнакомыми моделями дронов… Освобождение мутантов в лаборатории было трудной задачей, и он не удержал контроль над окружением Тарасова, позволил кому-то из хищников подобраться слишком близко. Теория неплохая, но в ней есть грандиозный провал.
– А так все хорошо складывалось…
– Могу и не говорить, если тебе нужно еще несколько минут, чтобы насладиться моментом.
– Нет уж, говори, – потребовала Геката. – Все равно уже испортил праздник детективного таланта!
– У Гаетано, как я понимаю, был нейромодуль, так им и управляли. Но у Тарасова не было. Можно ли взять человеческий мозг под контроль с помощью протеза руки?
Геката знала, что его замечание ей не понравится, и не ошиблась.
– Нет, нельзя. Но у него мог быть нейромодуль, их устанавливают не только в Черном Городе, сам знаешь.
– Он был архитектором, зачем ему нейромодуль?
– Они используются не только для контроля над роботами. Если Тарасов оснащал дома системой контроля, модуль бы пригодился. Расспроси беженцев, может, кто-то знает.
– Наверняка это было известно только семье, которую он предусмотрительно убил.
– И по той же причине взорвал себе голову, – напомнила Геката. – Возможно, там находилось нечто посложнее понятного нам нейромодуля… Этого мы пока не узнаем. Давай поступим вот как… Как только отловите беженцев, тех, которых еще не сожрали, сразу проверяйте на протезы. Любые, какие найдете, потому что все они установлены за пределами Черного Города.
– Не только в Семи Ветрах?
– Ты меня не слушаешь? Вообще любые. У нас пока два указания на Семь Ветров, но не факт, что все ограничилось этим местом. Проверяйте таких людей на скрытое оружие, потом сажайте в полностью изолированную от любых сигналов камеру, желательно еще и в искусственную кому погружайте. Тогда у нас есть шанс хоть в чем-то разобраться!
– А если таких людей больше нет?
– Сомневаюсь, но… Возможно, Тарасов действительно был единственной марионеткой, продавец игрушек допустил ошибку. Статистически это возможно.
– Сделаю, – кивнул Марк. – А ты? Останешься там?
– Смысла нет. Я узнала все, что могла, пора перестать наслаждаться красотами пустошей. Я отправлю отчет Черному Городу и снова попрошу о переводе в Объект-21. Ситуация стала серьезней, так что меня вполне могут пустить.
Она не пыталась подбодрить Марка, потому что он в этом не нуждался. Геката верила, что Объекту сейчас нужно Воплощение – продавец игрушек вывел игру на новый уровень! Однако ответом на повторное прошение стал повторный же отказ, на этот раз – с прямым приказом явиться в Черный Город.
– Зачем? – растерялась Геката, не ожидавшая такого поворота. – Опять какое-то собрание?
– Нет. Это личное приглашение, – невозмутимо пояснил Совет.
– Я могу узнать, с чего вдруг?
– Не здесь и не сейчас. Все станет ясно в надлежащий момент.
Она пыталась убедить себя, что ситуация под контролем, до последнего. Да, прямо сейчас не получится объединиться с Марком, но это временная задержка. Возможно, на сей раз при личной встрече она докажет Совету, что ее присутствие необходимо!
Она держалась за эту надежду, сколько могла. А потом ей сообщили, в какую именно точку Черного Города ей надлежит явиться, и у Гекаты впервые мелькнула мысль – быстрая, шальная, но оставившая неприятный след, – о том, что Марка она не увидит больше никогда…
* * *
Леони проснулась с ножом в животе. И это, пожалуй, можно было считать самым грандиозным провалом за всю ее жизнь.
Стыд в этот момент был настолько велик, что затмевал даже боль. Леони еще не стала Мастером Контроля, но уже считалась оператором боевых роботов. Ей не положено… все это! Терять сознание, становиться жертвой, с ужасом смотреть на лезвие, пробивающее ее тело. Она проявила себя хуже, чем любая из гражданских! Что с этим делать – Леони пока не знала.
Когда она пришла в себя, у нее даже не было сил осмотреться, понять, где она находится, слишком велик был шок. Она никак не могла поверить, что это действительно произошло с ней! Потом первая волна ужаса отступила, к Леони вернулось хоть какое-то самообладание. Она наконец сумела оценить свое положение, и ей не