— Ни хрена ж себе… — уважительно протянул Витёк. — Я почти ничего не понял, но впечатлился.
— Не ты один, — кивнул я. — Для меня подобные схемы звучат абракадаброй. Я вижу, Вера, что не зря диплом с отличием тебе светит. Но главное я уяснил: денег нам не видать как своих ушей. Жаль… Придётся эту тему оставить в стороне.
— То есть как так «оставить»! — аж подскочил Кудрявый. — Там твари своё дьявольское зелье варят, людей гробят и живут припеваючи, а мы, значит, такое на тормозах спустим⁈
— Тоже считаю, что неправильно так поступать, — поддержал казака Генка.
— Солидарен с обоими, — пояснил я. — Но есть два фактора. Первый: нас слишком мало и пойдём на риск исключительно ради идеи. Второй: нам с этого никакой выгоды. Но имеются люди, которым за подобное деньги платят. У меня есть контакты полковника Краснова из Главного управления жандармерии. Солью информацию по наркозаводам ему. Пусть он подключает армию и уничтожает гадов.
Сами же займёмся менее жирными, зато не такими беспокойными целями. Есть бордели и казино.
— Мне в бордель нельзя! У меня Аннушка! — моментально отреагировал Кудрявый.
— А я бы сходил… — мечтательно произнёс Витька.
— Ага, — поддержал его Генка. — И желательно в самый дорогой. Представляю, какие там фемины!
— Оба обойдётесь, — обломал я возбудившихся юнцов. — В этом вопросе я полностью согласен с Игнатьичем. И не из-за своего морального облика, а потому, что в казино денег больше. Под утро в них должно много выручки скапливаться. Раз планы меняются, то больше и обсуждать нечего. Пока расходимся.
Парни ушли, а мы с Верой… Точнее, Вера сама быстро состряпала два договора с Берштейнами. Я же лишь делал глубокомысленное лицо, но думал совсем о другом. Первая проблема — как донести до полковника Краснова информацию о поселениях Сущностей. Сложного ничего придумывать не буду. Мол, случайно подслушал в кабаке разговор двух серьёзных бандитов. Надо Витьку напрячь, чтобы он выяснил, кого из этих персонажей недавно завалили.
На свежеубиенного и сошлюсь. Но нужен обязательно мёртвый бандит. Чтобы это выглядело так, будто бы его прирезали из-за знаний о нарколабораториях и деревнях тварей. Солидно и настораживающе такое будет выглядеть для полковника. Может и поверить мне.
Вторая проблема — эти самые казино. Самое богатое из них я уже вычислил по записям Шведа. Осталось выяснить, как в него пробраться и без шума взять деньги. Чпок должен справиться, но он до сих пор дрыхнет. Очень надеюсь, что в ближайшее время приведёт себя в порядок.
Хотя я, кажется, не с той стороны подошёл к проблеме. Зачем мне врываться в казино, пугать дурней, просаживающих свои деньги, и сильно светить нашу группу? По идее, вся выручка из разных игровых заведений дохлого Шведа должна стекаться в одно место. В банк столько «левой» наличности каждый день возить не будут. Есть какая-то тайная комната хранения. Но чтобы выяснить это, опять без Чпока не обойтись.
— Родион! Хоть как-то отреагируй! — перебил мои размышления сердитый голос Веры.
— А? Что? Ты чего-то говорила? Извини, задумался.
— Понятно всё с тобой. Ладно, для задумчивых повторю. Какую сумму вписывать в договор о заёме?
— Оставь пока пустую строку, — после небольшой заминки произнёс я. — Думаю, поедем завтра к Берштейнам вместе. Если сможешь выторговать нам лучшие условия, буду очень благодарен. И не только в моральном плане.
— Хороший стимул. Хотя, честно говоря, и побаиваюсь, — призналась Вера. — Я ещё никогда не вела деловых переговоров.
— Ничего, справишься. В конце концов, я буду рядом.
— Вот прямо успокоил «Великий финансист»!
Но моя помощь и не потребовалась. На следующий день мы приехали к Берштейнам. От обеда отказались, поэтому на столе были лишь чай и пряники. Но и до них дело не дошло. Как-то очень быстро Вера и Рахиль Натановна вступили в жаркую перепалку и начали сыпать цифрами.
Я тихо сидел, не вмешиваясь в эту торговлю, а вот Адам Гедеонович решил, что разбирается во всём лучше всех, и стал влезать со своими не очень умными речами. То он пыжился, как всех продаст, а потом снова купит, то требовал от Веры большего уважения к его сединам.
Так продолжалось до тех пор, пока Рахиль Натановна не посмотрела на муженька очень-преочень любящим взглядом, в котором читались и просьба заткнуться, и ласковый посыл идти по стопам Моисея, но не в поисках Земли Обетованной, а на хер. Берштейн тут же умолк и стал на нервной почве теребить свою жиденькую бородку. Понятно, кто в доме хозяин.
Короче, через два часа мы с Верой выползли на улицу хоть и счастливыми обладателями новых помещений, но выжатыми как лимоны.
— Извини, Родион, — повинилась Вера. — Выторговать лучшие условия не получилось. Удивительно, что хоть эти отстояла. Старуха, несмотря на свой возраст, имеет такую хватку, которой даже наши преподы в университете позавидуют! Но зато я ей смогла намекнуть, что её торговые предприятия в дальнейшем могут пригодиться нам для легализации капитала. И она завуалированно намекнула, что против этого не будет.
— Это когда такое было? — удивился я.
— Когда её муженёк в очередной раз не выдержал и опять встрял со своими идиотскими речами, и Рахиль от греха подальше отправила вас смотреть коллекцию тростей Адама Гедеоновича. Уже без него я и «закинула удочку». Кстати, после этого мы быстро пришли к консенсусу в надежде на будущее сотрудничество.
— Что-то не доверяю я Берштейнам…
— Зря, Родион. Точнее, этому еврею я бы тоже не доверяла. А вот эмоции его жены мне понравились. Доброжелательными были даже в самый разгар торговли. Из негатива — лишь досада, что не может меня заставить подвинуться в сторону выгоды для их семьи.
— Да ты, смотрю, настоящая эмпатка.
— Теперь появилась такая способность. Тебя, к сожалению, считывать не могу, а вот остальных иногда получается. Но честно говоря, лучше без такого Дара жить. Для дела он, конечно, хорош. Но в простом общении чувствовать чужие эмоции — это тяжело. Недавно в деревне у бабушки моя бывшая подруга при встрече щебетала мило, улыбалась, а у самой ко мне какая-то беспричинная чёрная зависть. Такое ощущение, что помоями меня окатили.