– Ты слишком долго молчишь. Температуры нет? – Он тянет руку к моему лбу, но я отдергиваю ее.
– Все нормально со мной. Просто езжай.
– Меня напрягает тишина рядом с тобой.
– И что, мне спеть тебе песню? Или может рассказать сказку? – я начинаю понемногу приходить в себя, после размышлений.
– Я хотел бы послушать, как ты поешь, ангел, – его голос становится подозрительно нежным.
– Может лучше послушаем то, как ты лжешь, Хантер? – вопрос самовольно слетает с моих губ.
– Что? О чем ты? – он съезжает на обочину и выжимает тормоз.
– Зачем ты это сделал?
– Ты о чем, черт возьми? – он поворачивается ко мне, вопросительно сводя брови.
– Не прикидывайся идиотом, Хантер! – Я перестаю сдерживать себя. – Госпиталь, Диаз, подарки. Зачем ты это сделал?! Ты не имел никакого права влезать не в свое дело!
– Так, Дейенерис, давай ты сейчас успокоишься, – он обхватывает мое лицо ладонями и заставляет смотреть с свое. – Я имею полное право помогать людям. Помогать тем, кому мне хочется. Я хочу помочь Диазу – я делаю это. Пусть это минимум, который я могу сделать в этой ситуации, и это материальная помощь, мне плевать. Да, у меня есть деньги, и я хочу, блять, их тратить на что-то полезное. Пойми, я хочу помочь мальчику. Я знаю, какой у него диагноз. Я знаю, что в таких случаях шанс выжить приравнивается к двадцати девяти процентам, и я знаю, что он не попадает в них. Уже не попадает. Но я хочу помочь ему. Хочу сделать то, что я могу. И я буду продолжать это делать, хочешь ты этого или нет! Он должен чувствовать себя счастливым. Хотя бы последние месяцы своей жизни!
Он убирает одну руку с моего лица и тянется в задний карман, а затем протягивает мне смятую, слегка потрепанную бумажку.
– Вот, – разворачивает ее и дает мне, – ты выронила, когда злая уходила из госпиталя в тот день.
– Это… список…
– Да, список желаний Диаза, – подтверждает Хантер, а я чувствую себя настолько паршиво из-за всего этого.
– Почему ты не вернул мне его сразу?
– Я хотел. Но потом увидел тебя полуголой перед Мэдом, потом ситуация в клубе, потом поездка в Грецию. В общем, я не вернул тебе его, за это прости. Но я вернулся обратно, поговорил с врачом, а потом с Диазом. Я не знал, что это что-то секретное, поэтому проболтался о списке ему, подкрепив это ложью, что ты доверила его мне, потому что мы любим друг друга до безумия, – произносит, не переставая смотреть в мои глаза. – Два первых пункта мы уже выполнили: проектор со звездами и …
– Планшет для рисования, – тихо произношу, пытаясь хоть как-то остаться в сознании и понять, что вообще происходит.
– Да, – кивает Хантер.
– Почему он мне не сказал? – поднимаю на него взгляд полный вопросов.
– Я его попросил. Я сказал, что ты у меня очень самостоятельная и можешь рассердиться, если я сделаю что-то из него, не спросив тебя.
– Ты… – я чувствую, как к моим глазам подступают слезы.
– Идиот? Придурок? – он слегка растеряно улыбается.
– Да, но, Хантер, ты… – слова застревают в горле.
– Говори, Тея, – смотрит на меня, ожидая.
– Спасибо, – увереннее произношу, глядя на него.
– Что? – он, вероятно, не это ожидал услышать.
– Спасибо, Хантер, что ты это сделал.
– Я делаю это для него, в первую очередь, Тея, – он сжимает челюсть, переводя взгляд на дорогу. – И я до сих пор жалею, что тогда наговорил тебе столько.
– Ты не только тогда говорил много всего.
– Я знаю, я далек от идеала. Но в тот день, я перегнул палку настолько сильно, что никогда не перестану ненавидеть себя за это. Если бы ты тогда оказалось беременной, я бы ни за что не отказался от тебя и ребенка.
Я застываю, чувствуя, как каждая кость ломается одновременно от этих слов. По щеке медленно скользит едва заметная слеза.
– Я что-то не так сказал снова? – обеспокоенно спрашивает он.
– Нет, все в порядке, – я быстро вытираю слезу и стараюсь выпрямиться. – Просто расчувствовалась. Мы можем ехать дальше?
– Да. Сегодня еще много дел, – он подтверждает и выезжает в сторону особняка.
Когда он въезжает во двор, я быстрым движением руки отстегиваю ремень безопасности и открываю дверь.
– Ты куда? – простой вопрос останавливает меня, и я не могу ответить честно, поэтому сочиняю на ходу очередную ложь.
– Я пойду в комнату, мне нужно позвонить Дженни и узнать, как у нее дела.
– Хорошо, я… – но он не успевает договорить, потому что я хлопаю дверью и быстро уношу ноги.
Если бы я смогла, я бы сбежала на другую планету, подальше от него. Но я не могу. Больше не могу действовать по своему чертовому плану и не могу обходить его стороной.
Закрываю дверь в комнату, сажусь на пол и, прикрыв лицо руками, тихо плачу.
Плачу, потому что все, что происходит сейчас приносит невыносимую боль. Боль, которую стало невозможно прятать за ненавистью, стервозностью и саркастичными улыбками. Каждое его слово режет по живому, каждое действие заставляет меня сомневаться в том, что я умею дышать.
Я больше не могу быть собой, той собой, которой я была все это время, находясь рядом с ним. Сегодняшний день нужно отметить красным цветом в календаре. День, когда Галатея Хилл окончательно сдалась.
Глава 22
ХАНТЕР
*три дня назад*
Не успеваю я добраться до дома, как мне звонит водитель и сообщает, что Тея угнала его тачку и сбежала.
«Да твою ж мать! У этой девчонки есть хоть капля инстинкта самосохранения? Или все настолько отбито желанием сделать что-то против чьего-либо указа, что она не воспринимает никакие слова всерьез?»
И где мне ее искать, черт возьми? Должен ли я вообще это делать? Может, пусть катится на все стороны, главное – подальше от этого дома, подальше от моего отца.
Может, в ее голову поступит здравая мысль, что ей здесь не место? Хотя, кого я обманываю, она завтра же припрется сюда с целью доказать мне и самой себе, в первую очередь, что она такая сильная и независимая от чужого мнения.
Я должен сделать что-то, чтобы она поняла: ей не следует находиться здесь. И что бы я не придумал, ни мне, ни ей это не понравится, особенно после того, что я узнаю от отца с утра
Во время пробежки в голову ничего так и не пришло, кроме как предложения связать ее, закрыть рот кляпом