Орк, появившийся следом, сокрушенно покачал головой.
– Вам не следовало доверять чужакам, госпожа. – Та поправила сбившиеся волосы и кивнула.
– Я поняла, орк. Этот сундук отправь в темницу, пусть посидит, подумает…
– У нас нет темницы, госпожа, есть подземные казематы с оружием…
– Нет, туда нельзя, – задумалась гномка, – тогда избавьте меня от сундука и этого негодяя.
Рострум тут же схватил сундук и швырнул его в сторону. Сундук полетел в сторону дверей дворца.
– Нет-нет, – быстро затараторила гномка, – он мне во дворце не нужен.
Птиц, появившийся незаметно, пастью ухватил голову Рострума и бережно вернул ее в нормальное положение. Рострум потрогал шею рукой и погрозил пальцем Птицу. Тот за время, пока его не видела гномка, уже оброс перьями.
Сундук, подхваченный другим стражем с радостными воплями, взмыл в воздух, но, не удержавшись, рухнул ему на голову. Словно тяжелый молот судьбы разбил ему голову и поверг на камни пола балкона. Третий страж, подскочив, отшвырнул неподвижное тело товарища, затем, с яростной решимостью, схватил сундук и метнул его вверх. Задрав голову, он наблюдал, как сундук, переворачиваясь в воздухе, словно птица с перебитым крылом, взлетел и устремился назад вниз. На глазах ошеломленной гномки сундук, будто неумолимый рок, так же упал ему на голову, и страж рухнул наземь, словно сраженный молнией.
– Идиоты! – взревел Рострум, его голос дрожал от гнева. – Вам ничего доверить нельзя! Кто так делает?
Он подбежал к сундуку, схватил его с такой силой, что вены на руках вздулись, и, раскрутившись, метнул его за балкон. Сундук, подобно комете, исчез за краем, оставляя за собой лишь эхо падения. Рострум подбежал к краю балкона и, наклонившись, стал наблюдать за происходящим внизу.
– Бум, бум, еще бум, трах, трах… – Его голос звучал, как зловещий речитатив. – Ура, попал!
– Куда попал? – хрипло спросила гномка, едва вернувшаяся в сознание. Ее глаза были полны тревоги и неверия.
– Бортоломею. Похоже, по его глупой башке, – ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Он лежит под сундуком, на своей горе, и не шевелится. Он, видимо, убит, госпожа….
– Как убит? – вскрикнула гномка, ее лицо исказилось от ужаса. – Ты убил хранителя?
– Не знаю, госпожа, – он нервно почесал затылок. – Но он лежит там, неподвижный, как камень.
К месту их разговора подошли двое стражей с разбитыми головами. Их взгляды были полны восторга и любопытства.
– Нет, он не убит, – протянул седой страж с длинными волосами. Его голос звучал шепеляво, но в нем чувствовалась уверенность. – Он спит.
– Это Мессир, – тихо произнес орк, указывая на седого. – А второй – Мастер. Старший у них – магистр Рострум, бывший пьяница и бездельник.
Рострум, не оборачиваясь, услышал слова и усмехнулся. Его голос был холодным и решительным.
– Я все слышал, – произнес он. – И все же думаю, что я его прибил. На что поспорим?
– На твой орден, – тут же ответил Мастер.
– Почему на мой, давай на медаль Мессира?
– А почему на мою медаль? – удивленно спросил Мессир. Рострум поглядел на него и небрежно ответил:
– А тебя, старый пердун, не жалко. – И снова уткнулся взглядом вниз.
– А как мы узнаем, жив Бортоломей или нет? – спросил Мастер.
– А это Мессир нам скажет, – ответил Рострум, и они, не сговариваясь, подхватили не ожидавшего такого поступка товарищей Мессира за ноги и скинули его вниз. Снова Рострум сопровождал полет словами: «Бум-трах, готово».
– Что готово? – каменея от страха, спросила гномка.
– Шею сломал, теперь не скажет. – И он мгновением позже ухватил за шиворот Мастера и скинул того вниз вслед за Мессиром и крикнул: – На обоих посмотри.
Не успел он выровняться, как его подхватил метнувшийся к нему Птиц и, подняв, швырнул вниз. Орк осуждающе покачал головой:
– Вот так все время – как заведутся, начинают калечить друг друга. Скучно им…
Пока гномка пялила глаза на Птица, тот кудахтал и махал крыльями, затем неожиданно с воплем «Мясо!» сиганул вниз.
– И этот… – прошептала гномка. – Орк, я их боюсь.
– Не бойтесь, для вас они безопасны, – поклонился орк. – Так, просто озорничают…
– Ничего себе озорство…
В это время над балконом появился сундук, и следом вынырнул Бортоломей.
– Вы тут сундук потеряли? – произнес он и бережно поставил его на пол балкона. – И так неудачно, – продолжил он, – что попал мне на голову, и там эти три недоумка… Нет, четыре. Лежат как мертвые – на моей горе, между прочим. Сразу скажу, я тут ни при чем.
– Жаль, что тебя не прибили, пустомеля, – отвернувшись, прошептал орк.
Гномка шепотом спросила:
– Почему жалко?
– Так надоел, ходит за мной и просит сказать мое мнение, как у него стихи получаются, а они полная ерунда. Про несчастную любовь, тьфу. Ничего воинственного, что бы славило битву и подвиги, слащавый прыщ.
Из сундука донесся приглушенный, но отчаянный крик:
– Помогите!
Бортоломей, напряженно вглядываясь в старый сундук, наклонился ближе. Он прислушался. Затем постучав по тяжелой крышке, спросил:
– Кто там?
В ответ раздался другой голос, едва слышный, но полный тревоги:
– А кто там?
Бортоломей замер, его глаза расширились от удивления. Он не ожидал услышать этот голос.
– А там кто? – спросил он, стараясь преодолеть удивление.
– Там Жермен! – Голос изнутри был полон отчаяния и дрожал от страха. – Это ты, Бортоломей? Спаси меня!
– Вы что, Жермена в сундук засунули? – спросил он, глядя на гномку и орка.
– Он сам, – быстро ответила гномка. – Он напал на меня, схватил за волосы и хотел захватить гору…
– Что-о? – Бортоломей выглядел ошеломленным. – Этот жалкий кусок мяса хотел захватить гору командора? Да пошел он…
Бортоломей волшебством поднял сундук, сбросил его вниз, глянул и произнес: «Бум-м-м-м, трах! Роструму конец…»
Глазастая стояла в полной растерянности. На горе мужа происходили события, которые не укладывались у нее в голове. Пока она расстроенно смотрела по сторонам, не зная, что предпринять, на балкон взобрался Мастер, и снизу ему подсунул сундук еще кто-то. Сундук упал на каменный пол балкона, и следом выбрался Мессир. Они сразу же начали спорить.
– Не попадешь ты в этого пьяницу! – азартно кричал Мастер.
– А вот и попаду, смотри, как надо, – и Мессир, схватив сундук, сбросил его вниз. Оба стража согнулись и уставились вниз.
– А вот и не попал, неси сундук, я буду кидать, – радостно закричал Мастер.
– Сам неси, – отмахнулся тот, а после горестно взвыл. – Ах, жаль, сундук разбился. – И тут же радостно завопил: – Смотри, там Жермен лежит. Лови его! – и сиганул вниз. Неожиданно следом с восторженным воплем прыгнул Мастер.
– Я на это смотреть не могу, я пойду в дом… – произнесла гномка. – Вернее, во дворец. Этих прыгунов во дворец не пускать и без моего приказа на балкон – тоже. Боги, какое занятие им придумать?.. – Она ушла, унеся свое огорчение и пополневшее тело.
Авангур медленно поднялся со скамьи в беседке, где провел долгие часы в раздумьях. Его глаза, полные решимости и тревоги, встретились с голубым небом, словно ища там ответы на свои вопросы. Вокруг царила тишина, лишь