— Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Теперь чувствуешь, как это, быть жертвой шантажа? Нравится? — почти промурлыкала Ангелина.
Её голос стал низким, почти соблазняющим, вот только от этих звуков Волчара трепетал, как осиновый лист.
— Не помню я, честно! Мы, мутанты, день рождения Вана с разрешения Командира отмечали. Не на базе, в своём, узком кругу. Разве только там… но я не помню ничего, честно!
— Кто был на этой вашей… вечеринке?
— Ван, ясное дело, я, Сара, Алиса не пошла… — Волчара перечислил ещё полтора десятка имён. Ангелина знала не всех.
— Я найду того, кто развязал тебе язык, а потом начал трепать своим.
— Найдёшь, найдёшь, я не сомневаюсь. Отпусти уже, а? Пожалуйста?
Ангелина посмотрела на Волчару с большим сомнением. Тут случилось чудо, и из-за поворота всё-таки показался наряд полиции. Взгляд Волчары метнулся к людям, в глазах засияла надежда. Ангелина неожиданно чётко осознала, что сейчас Волчара готов на всё, лишь бы спасти свою жизнь. В том числе добровольно сдаться полиции и заложить всю их группу. И Алису, и Николая — всех!
Охотница колебалась лишь мгновение. Мягкосердечная человеческая часть попробовала робко возразить, но у Ангелины не было времени на жалость. Хруст шейных позвонков, и тело падает на асфальт. А охотница теперь убегает сама, но это продлится не долго — она быстро уйдёт от погони.
Она остановилась, забежав в разрушенный район города. Теперь, с заходом солнца, местные жители вылезали из своих нор и постепенно текли на улицы другого, благополучного города в поисках наживы. Ночью полиция не сунется в этот район.
Ангелина сидела на седьмом этаже когда-то давно задетого снарядом дома. Залезла бы повыше, но даже эти семь этажей чудом уцелели во время последней войны. Она сидела в углу между полуобвалившимися стенами, не боясь, что сюда могут прийти люди-тени. Не ей, охотнице, бояться каких-то всеядных.
Сердцебиение и дыхание постепенно выравнивались, становилось холоднее. Пелена, застилавшая разум, опадала. Ангелина выполнила клятву — убила Волчару. Что теперь?
Можно допросить каждого, кто был на том дне рождения, наказать виновного. Но зачем? Можно вернуться и объясниться перед Николаем. Но для чего? Зачем ей, полукровке, ломать жизнь хорошего человека? Пусть лучше он найдёт себе нормальную девушку, скромную, тихую, которая сможет отплатить за его любовь чем-то другим, кроме нескончаемых проблем. Командир скоро наверняка узнает и о том, что она украла оружие, и о том, что она убила Волчару. Пути назад нет. Можно попробовать найти другую группу, присоединиться к ним, но какой в этом смысл?
Ангелина сидела, обхватив колени руками и положив на них голову. Можно сделать многое, но ничто из этого не имеет смысла. Можно сделать многое, но не перестать быть монстром. Она — не человек, и это приговор, с которым придётся смириться или умереть. Ангелина не смогла сдержаться, она убила Волчару за ещё не совершённое предательство, хотя могла бы увести его от полиции и в качестве наказания просто сломать ногу, например. Но она предпочла убить. Между ней и Николаем всё кончено, и в душе только пустота. Ничто не имеет смысла, даже сама жизнь.
Ангелина встала. До боли тянуло назад, к подругам, к Николаю. Но она не вернётся. Не вернётся уже никогда. Ангелина легко запрыгнула на обломок стены. Внизу так темно, что даже её острый глаз едва различает зарастающее асфальтовое полотно. Глубоко вздохнув, она закрывает глаза и делает последний шаг — в пустоту. И где-то совсем близко ночь разрывает полный отчаяния крик…
Полёт прервался, едва начавшись. Сильные пальцы вцепились в тело, словно сведённые судорогой, когти причиняли боль даже сквозь одежду. Раньше, чем Ангелина успела осознать, её непрошеный спаситель влетел в слепое окно дома несколькими этажами ниже и приземлился. Охотница резко вырвалась из его рук. Одежда треснула и порвалась под не желавшими выпускать свою добычу когтями.
— Кретин! — в гневе выплюнула Ангелина. — Зачем ты это сделал? Зачем?!
— Я не могу позволить тебе умереть, — спокойно, как и всегда, ответил Сайринат.
— Это ещё почему?
— Я потерял уже слишком многих. Я не вынесу смерти последнего существа, чьё благополучие имеет для меня какое-то значение.
— Придурок! Анриль была права! Тебя всегда беспокоит только то, чего не вынесешь ты сам. Я жить не хочу, понимаешь ты или нет! Я не вынесу, если переживу эту ночь!
— Я понимаю. Но в твоём случае это только слова. В моём — жестокая реальность. Сейчас твоя ярость пройдёт, и мы сможем поговорить.
Ангелина не сдержалась и бросилась на ликвидатора, желая, самое меньшее, расцарапать ему лицо. Но Сайринат играючи схватил её и уложил на лопатки, прижав руками к грязному полу и нависнув сверху. Тёмные глаза едва заметно блестели во мраке, Ангелина слышала сбитое дыхание ящера, чувствовала его сильные руки, крепко удерживающие её тело.
— Ярость часто бывает плохим помощником в схватке, — изрёк Сайринат.
— Отпусти, — тихо попросила Ангелина, чувствуя, как её ярость отступает, мешаясь со сладкой дрожью. Сейчас ликвидатор пах собой, и этот аромат волновал её кровь.
Ящер легко поднялся и отошёл на два шага назад, Ангелина встала на ноги и стала неловко отряхивать одежду.
— Ты успокоилась? — осведомился он.
— Нет. И я по-прежнему хочу кого-нибудь прикончить. Желательно — себя.
— Почему? Поверь, я могу понять желание оборвать свою жизнь. Но почему ты хочешь это сделать?
— Ты не сумеешь понять.
— Сначала попробуй объяснить. Я способен понять очень многое.
— Ты был прав, — почти прорычала она. — Я не должна была тебя спасать. Ты, похоже, не рад, а проблем у меня тогда было бы гораздо меньше.
— Ты абсолютно права, — заметил Сайринат.
— Знаю! Сама уже поняла. Ты помнишь мутанта Волчару?
— От которого пахнет человеком и псиной? — уточнил ликвидатор.
— Да. Так вот, он может считывать чужую память. Он считал мою. Он увидел, что произошло в лаборатории… и после неё. Я пригрозила ему, что убью, если он хоть кому-то расскажет.
— Интересно. И ты выполнила угрозу?
— Хватит меня перебивать! Потом мы с Николаем уехали за город. А сегодня вернулись. И оказалось, что Волчара шантажировал мою подругу. Она была вынуждена совокупляться с ним, иначе он грозил раскрыть мой секрет.
Сайриант сильно хлестнул хвостом по стене, выражая таким образом своё отношение к ситуации, но перебивать не стал.
— И я действительно убила Волчару. Но не из-за того, что он кому-то растрепал о наших