И по возрасту самый старший, и авторитет у сельских мальчишек имел серьезный. Нужно отдать пареньку должное, он и вправду сумел организовать в цеху работу, наводя порядок и строго придерживаясь полученных указаний. Так что полученный результат, можно сказать, и его заслуга.
– Добре, – прикинув кое-что к носу, решительно кивнул Егор. – Пока работайте, а я подумаю, что дальше с бумагой делать. А за это, – парень качнул в руке лист бумаги, – всем премия будет. По пяти копеек каждому. Но учтите, теперь вся бумага должна быть не хуже этого листа. Нам опозориться никак нельзя. Иначе и вам жалованья не видать, и у меня убытки будут. Никифор, ты точно помнишь, чего и сколько в котел сыпал? – повернулся он к бригадиру.
– Покоен будь, барич, – решительно кивнул подросток. – Все как есть помню. Вот сейчас как эти листы высохнут, станем новую часть запаривать.
– Учти, парень. Чуть чего, с тебя спрос будет, – погрозил ему пальцем Архипыч и, жестом отозвав Егора в сторону, тихо добавил: – Ты это, барич, прежде чем их премией баловать, пусть для начала свое старание как следует покажут.
– Да бог с ним, дядька, – отмахнулся Егор. – Не обеднеем, зато мальчишки лучше стараться будут.
– Ну, может, и так, – подумав, нехотя согласился казак.
Оставив мальчишек работать, Егор прихватил из готовой партии пару десятков листов и, усевшись в легкую коляску, отправился домой. Нужно было деду похвастаться полученным результатом. Управлявший коляской казак подогнал транспорт к самому крыльцу и, спрыгнув на землю, деловито поинтересовался, отирая лошадь пучком соломы, выдернутой из проезжавшей мимо телеги:
– Еще поедем куда, барич, или баста на сегодня?
– Хватит, пожалуй, – чуть подумав, качнул Егор головой, вылезая из коляски. – Пока теперь с дедом поговорю, пока все дела обсудим, глядишь, и вечер. К Макару уж завтра съездим. Ты вроде сказывал, складываются у него дела, – с намеком напомнил парень.
– Идут к нему люди, – одобрительно кивнул Архипыч. – И то сказать, коваль он добрый. Только с инструментом у него беда. Лошадь там подковать или еще какую простую работу спроворить, на это есть, а чего серьезное так и сделать нечем.
– А чего прежде молчал? – наехал на него Егор. – Я ж говорил, ежели что для доброй работы надобно, пусть сразу скажет.
– Да как же он скажет, коль немой? – развел казак руками.
– А теперь ты как узнал, что ему инструмент надобен? – ехидно поинтересовался Егор.
– Да он кое-как руками показал, – смутился Архипыч, почесывая в затылке.
– Добре. Завтра съездим к нему, попробую сам понять, что ему для работы нужно, – принял парень решение, махнув рукой. – А после сам с ним съездишь, купите нужное.
– Да как же ты про то узнаешь, барич? – не понял казак. – Он же немой, и грамоте не разумеет.
– Завтра сам увидишь. Это проще один раз показать, чем три часа рассказывать, – усмехнулся Егор.
– Добре. Я тогда лошадку распрягу и к себе пойду, – помолчав, кивнул Архипыч. – Что-то спину ломить стало, – прокряхтел он, потирая поясницу. – Видать, к дождю. Старый стал, чтоб его, – глухо выругался он, беря лошадь под уздцы и направляясь к конюшне.
Проводив его взглядом, Егор легко взбежал на крыльцо и прямым ходом направился в кабинет деда. Тот сидел у окна, в своем любимом кресле, с газетой в руках и с пенсне на носу. Увидев внука, старик обстоятельно сложил прессу и, отложив в сторону, усмехнулся, окинув парня лукавым взглядом.
– Судя по твоему виду, у тебя что-то получилось. Угадал?
– Как в воду смотришь, дедушка. Вот, посмотри, – улыбнулся Егор в ответ, протягивая ему прихваченную из цеха бумагу.
Ощупав, проверив на просвет и едва не попробовав продукцию на вкус, дед удивленно хмыкнул и, покачав головой, проворчал:
– И вправду получилось. И много у тебя такого?
– Ну, сейчас в цеху три десятка листов сушатся. Надо будет еще листовой латуни закупить. Еще хотя бы два десятка кусков.
– Хочешь за раз по полсотни листов бумаги делать? – деловито уточнил дед.
– Это минимум, который может выпускать наш цех в день. А если взять не два, а семь десятков подходящих кусков, то в процессе можно будет не делать перерывов. Пять десятков сохнет, еще пять готовы для заливки. Только сушилку надо будет переделать, – вспомнил парень свою идею.
– Ага. Это выходит, сотня за два дня. В седмицу три сотни листов. В пачке, что в лавках продают, по две сотни в пачке. Выходит, шесть пачек в месяц. Для открытой торговли маловато получается, – выдал старик свой вердикт.
– Ну, лиха беда начало, – пожал Егор плечами. – Сейчас главное сам процесс наладить. А дальше и расшириться можно. Пока будем на склад работать.
– Запас в таком деле всегда нужен, – одобрительно кивнул дед. – Добро. Раз уж сложилось, доводи до конца. Дело доброе, не бросай.
– И не собирался, – решительно тряхнул парень головой. – Наоборот. Думаю, как расшириться.
– Не торопись, – слегка осадил его Иван Сергеевич. – Обдумай все прежде.
– Для того и пришел, – развел Егор руками.
– Передохни покуда. За ужином поговорим, – усмехнулся дед.
– От жандармов никого не было? – уточнил Егор уже в дверях.
– Похоже, крепко ты их обидел в прошлый раз, – тут же поддел его старик.
– Я?! – растерялся парень.
– А кто ж еще? – продолжал веселиться Иван Сергеевич. – Кто их едва не по матушке послал? Вот они и обиделись. Сам ведь тому полковнику сказал, что не желаешь более с ними дела иметь. Вот и не едет.
– Ну и славно. Глядишь, уймутся, – усмехнулся Егор в ответ и отправился приводить себя в порядок к ужину. Обед они с Архипычем благополучно пропустили, увлекшись работой в цеху.
Умывшись и переодевшись, он прошел в столовую, где его уже поджидал дед. Они едва успели отдать должное наваристой ухе, когда в столовую стремительным шагом буквально ворвался Игнат Иванович. От удивления дед с внуком только недоуменно переглянулись, перестав жевать. Весело усмехнувшись, Игнат Иванович обнялся с отцом и, ухватив парня за плечи, возбужденно проговорил:
– Ну, Егорка, удача тебя не оставляет.
– Это вы к чему, дядюшка? – насторожился парень. – Что стряслось?
– Бумаги, что ты мне прислал с того британца, очень мне в делах помогли. И император рвение мое отметил. А как узнал, что в деле том ты мне помогал, приказал тебя снова пред его очи явить.
– Это зачем еще? – включил Егор режим параноика.
– А затем, что ему стало интересно, как ты те бумаги вдруг добыл, – вздохнул Игнат Иванович, разом отбросив всю веселость. – И теперь, друг