День Победы в окрестностях Мюнхена
Позвонили из Иностранной комиссии Союза писателей.
– Вы приглашены в Германию на конференцию книгоиздателей. Тема – «Новый ландшафт на книжном рынке Европы». В рамках международной ярмарки, 11–12 мая… – Лейпциг?
– Нет, Мюнхен. Ваш заграничный паспорт в порядке. Недавно вы были во Франции, так что выездная виза еще действует. А вот насчет въезда… – Голос в трубке зазвучал неуверенно. – Придется вам самому наведаться в посольство.
Я удивился.
Обычно все процедуры, касающиеся выезда писателей за границу, наша Иностранная комиссия проделывала сама, быстро и четко. Не зря же в ее аппарате работали бравые молодцы в штатском со следами особой выучки, и такие же вышколенные дамы со следами былой красоты.
Самому идти в посольство за визой?.. Чушь какая-то.
Впрочем, теперь на каждом шагу приходилось сталкиваться с непривычным.
Но когда через несколько дней с загранпаспортом в кармане я притопал на Пресню, на Большую Грузинскую улицу, где находилось посольство Федеративной Республики Германии, мои недоумения развеялись сами собой.
Сквер у посольства был, как на Ходынке, запружен тысячной толпой, которую едва сдерживала цепочка милиционеров. Люди галдели, размахивали паспортами, анкетами, заявлениями. Поднимали на руки плачущих младенцев, плакали сами…
Может быть, это были этнические немцы, потомки колонистов с Украины и Поволжья, приехавших сюда еще при царице Екатерине, натерпевшиеся притеснений от советской власти; может быть, цыгане, которыми всегда владеет охота к перемене мест; а может быть, просто предприимчивый люд, обрадовавшийся тому, что границы приоткрылись и есть шанс воочию взглянуть на белый свет, что там и почем?
Почти на всех разгоряченных и озабоченных лицах прочитывалось внятно: дайте только визу туда, а обратно без надобности, разрази меня гром, если я еще когда-нибудь вернусь в это окаянное отечество мирового пролетариата…
Я хотел уж было повернуться и уйти – да пропади она пропадом, эта книжная ярмарка, как-нибудь обойдутся без меня, – но подстегнул общий азарт.
Придав лицу выражение холодной решимости, я направился к посольскому зданию – извините, Entschuldigung, – стражи у ворот скользнули наметанным взглядом по моему недорогому, но тщательно отутюженному костюму, по положению плеча, как будто слегка оттопыренному кобурой под мышкой, по лысине, выдающей принадлежность к интеллигентным службам, – и пропустили меня внутрь без излишних расспросов.
Через десять минут деловитая фрау, тоже не вдаваясь в расспросы, влепила в мой паспорт визовый листок и прихлопнула его печатью.
Вечером позвонил Юрий Эльперин, известный переводчик очень редкой специфики: он переводил книги не с немецкого языка на русский, а наоборот – с русского на немецкий.
Так, например, совсем недавно он перевел на немецкий язык роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата» об ужасах сталинщины, который восвоясях не читал только ленивый, а теперь вот, благодаря Эльперину, его читают и в Германии.
– Саша, – сказал он, – я тоже еду на конференцию по новому ландшафту в Европе. Но я улечу раньше вас: у меня там неотложные дела, так что встретимся уже в Мюнхене… – Отлично, – обрадовался я тому, что буду на чужбине не столь уж одинок.
– Вообще, учтите, что это мое предложение, – признался он. – Это я сообщил немецким коллегам, что вот у нас наконец-то появились независимые, негосударственные издательства – так сказать, первые ласточки свободного книгоиздания! Я назвал «Пик» как издательство «Апреля» и вас лично как его руководителя…
– Вот спасибо!
– Только не забудьте, пожалуйста, захватить с собою те книги, что вы издали: наиболее актуальные, сенсационные. Нужно будет показать товар лицом…
В моей груди, как принято говорить, что-то оборвалось.
– Юра, послушайте! – взмолился я. – Но ведь мы пока еще не издали ни одной книги! Ни одной… Мы еще только готовим к выпуску несколько названий, идет подготовка текстов, художники малюют обложки. Мы еще не успели и к моему отъезду вряд ли успеем…
– Ну я не знаю, – сказал Эльперин. – Это уже ваши проблемы. Постарайтесь успеть. Как-нибудь выкрутитесь… До встречи в Мюнхене!
Пришлось держать срочный совет с коллегами из «Пика», такими же новичками в издательском деле, как и я.
– Нужно взять с собою «Исповедь на заданную тему» Ельцина, – предложил кто-то.
– Но ведь книги еще нет! Только лишь рукопись автора…
– Есть компьютерный набор, верстка. Вполне сойдет!
– А вот в «Интер-Версо» издали книгу Сахарова «Тревога и надежда». Можно просто показать, как образец того, что мы намерены делать. Так сказать – главное направление…
– Хорошо. Что еще?
– Нужно заглянуть в книжные магазины, в газетные киоски. Там уже появились книги независимых издательств…
– Загляну…
Назавтра, с утра пораньше, отправился в поиск.
По счастью, книгу Андрея Сахарова «Тревога и надежда» удалось найти на Новом Арбате. Итак, образец того, что мы намерены делать, – у меня в руках.
А как быть с тем, чего не будем издавать ни в коем случае?..
Поехал на ярмарку в Лужники.
Вот тут-то мне и бросилось в глаза некое издание, которым лихо торговали в ближайшей палатке: это была даже не книга, а что-то вроде газеты, сложенной вчетверо и еще раз вчетверо, чтобы можно было легко засунуть в карман. Несброшюрованные страницы заполнены мелким подслеповатым текстом. Еще там имелись немудрящие картинки и название – «Похождения космической проститутки».
Имени автора не было, адреса издательства тоже не было, как говорится – ни папы, ни мамы, – что меня, впрочем, не удивило.
Это был какой-то новый самиздат, жуткая пародия на то, что еще совсем недавно ходило в машинописных копиях, в списках; то, что передавалось из рук в руки, на одну ночь, что читалось украдкой, под одеялом; то, что находили при обысках, за что сажали в тюрьму, ссылали в тотьмы и потьмы, запирали в психушки… Вы этого хотели? Пожалуйста, теперь вы это имеете вполне свободно: не отнимут, не посадят, с вас десять рублей, кто следующий?..
Из любопытства, а скорей со злости, я купил этот фиговый листок.
Дома попытался прочесть: содержание соответствовало форме. Кто-то хитроумный, хитрожопый решил совместить в одном тексте все жанры бульварного чтива: космическую фантастику, полицейский детектив, откровенную порнуху…
Нет, я не изорвал, не выбросил в унитаз это печатное издание, хотя именно туда ему и была дорога.
Решил взаправду взять эти листки с собою в Мюнхен. Тут был вполне очевидный повод для спора, для дискуссии. Затолкал в чемодан.
В шесть тридцать утра к подъезду подкатило заказанное такси. В Шереметьево? Да, в Шереметьево.
Но шофер погнал «Волгу» не к центру, а в обратную сторону, к Луже, к проспекту Вернадского, к Кольцевой, решив, вполне очевидно, дать кругаля…
Заметив мину недоумения на моем лице, усмехнулся:
– Так ведь День Победы! Центр перекрыт, милиция на