КУБА. Даже не думай, что мы тебя бросим!
САША. Друзья, вам придется!
КУБА. Кто это сказал?
САША. Я не знаю! Так нужно! Нам нужно попрощаться!
МБЕМБЕ. Нет! Я останусь!
КУБА. И я тоже! Я шнурками себя тут привяжу!
САША. У нас нет времени! Простите! Вы самые лучшие друзья! Куба! Ты самый красивый и хороший кед! Мбембе, ты самый большой бронтозавр, которого я знал! До свидания!
КУБА и МБЕМБЕ. Саша!
Саша хватает Кубу и Мбембе и закидывает их на ближайшее облако. Саша остается один. Он несется к земле на спине Улитки И. Снова раздаются Таинственные Звуки Пространства.
ГОЛОС 2. Он не слышит! Он играет на планшете! Вечно я у тебя виноват! Хороший день такой был. Катались на каруселях, вату ели! Нет, обязательно надо все испортить!
ГОЛОС 1. Это я все порчу? Это моя работа! Тебе что, никогда не звонят клиенты? Саша, сынок, надень, пожалуйста, наушники…
ГОЛОС 2. Сегодня выходной! Мы должны были провести его вместе! Мы договорились! Можно подумать, эта твоя работа что-то нам дает!
ГОЛОС 1. Ты хочешь сказать, что денег, которые ты зарабатываешь, нам хватает на всё? За дорогой смотри!
ГОЛОС 2. Ты меня отвлекаешь!
ГОЛОС 1. Леша! Осторожно! Грузовик!
Саша плачет.
САША. Улитка И! Пожалуйста! Давай вернемся! Мне страшно! Отнеси меня на планету Август-6! Пожалуйста!
УЛИТКА И. Прости, Саша, я не могу. Планеты Август-6 больше нет. Я последний ее осколок.
САША. Но я же словил радиосигнал…
УЛИТКА И. Там был только твой голос…
САША. Нет! Ну пожалуйста! Вдруг это просто кто-то похожий на меня!
УЛИТКА И. …И когда ты поймал радиосигнал, Августа-6 уже не было. Радиосигналы идут медленно…
Пауза.
САША. Как свет звезд?
УЛИТКА И. Как свет звезд. (Пауза.) Ты знаешь, что пора вернуться домой. Ты должен понять одну важную и трудную вещь… Твоей мамы…
Бах! Улитка И сталкивается с Землей.
Саша, свернувшись калачиком, лежит среди обломков огромной пустой раковины Улитки И. У него в руках маленькая стеклянная улитка.
УЛИТКА И. Саша…
САША. Мама?
УЛИТКА И. Нет.
САША. А кто ты?
УЛИТКА И. Я могу стать кем захочешь.
САША. Пожалуйста, можешь стать моей мамой?
УЛИТКА И. Да.
САША. Мне очень грустно.
УЛИТКА И. Так нужно. Ты справишься с этим. Я буду с тобой всегда. Внутри тебя, мой Гагарин.
Улитка И поет колыбельную.
Саша засыпает.
Сашу находит папа. На папе футболка с изображением шлема Дарта Вейдера. Папа бережно берет спящего Сашу на руки и уносит его.
Конец
Публицистика, критика, очерк
Василий Авченко
Василий Авченко родился в 1980 году в городе Черемхове Иркутской области в семье геологов. Окончил факультет журналистики Дальневосточного государственного университета (2002), работал во владивостокских газетах. С 2009 года – сотрудник «Новой газеты» во Владивостоке».
Автор книг «Правый руль», «Глобус Владивостока», «Владивосток-3000. Киноповесть о Тихоокеанской республике» (совместно с Ильей Лагутенко), «Кристалл в прозрачной оправе», «Фадеев».
Финалист премий «Национальный бестселлер», «НОС», Бунинской премии. Живет во Владивостоке.
Размышления на краю русской речи
Далёкий, но нашенский: как и чем живёт литература на Дальнем Востоке
Исторически сложилось так, что лучшие книги о Дальнем Востоке пишут недальневосточники.
Началось всё с Пушкина, вплотную подбиравшегося к сюжету о покорении Камчатки, но не успевшего воплотить этот замысел из-за роковой дуэли. Следующим был Гончаров, написавший трэвелог «Фрегат «Паллада» не только собственно о морском путешествии, но и о долгом возвращении домой сушей через всю Сибирь. Затем Чехов, отправившийся на каторжный Сахалин…
Росли и местные кадры – назвать хотя бы основателя целой литературной династии, уроженца Японии и жителя Владивостока Николая Матвеева-Амурского (его сын – футурист Венедикт Март, внук – поэт эмиграции второй волны Иван Елагин, внучка – поэт и исполнитель Новелла Матвеева).
Но преодолеть локальный масштаб удавалось считанным единицам. Прежде всего это автор «Дерсу Узала» Арсеньев и автор «Разгрома» приморский партизан Фадеев (впрочем, реализовавшийся как писатель уже в столице).
В 1930-х на Дальний Восток – передний край в военном и невоенном смыслах – писатели ехали пачками: от Пришвина, Гайдара, Симонова и Павленко до Фраермана, Диковского, Долматовского и Сельвинского. Иные оказались в этих краях поневоле – как автор «Колымских рассказов» Шаламов. Ещё позже хлынула волна романтиков-шестидесятников…
Что до коренных «гениев места», то они растут долго и сложно. Для этого нужны среда, почва, время… Регион молодой, людей мало.
Поэтому дальневосточное крыло русской словесности оставляет двойственное ощущение: интереснейшие темы при дефиците авторов непровинциального пошиба.
В литературные центры страны ни Владивосток, ни Хабаровск не вошли и, видимо, не войдут.
Особого оптимизма ситуация с литературой и книгоизданием на Дальнем Востоке, честно говоря, не вызывает.
Советскую практику многие ругают, но это была система, которая работала. Существовали мощные региональные издательства – владивостокский «Дальиздат» с отделениями на Сахалине и Камчатке, Хабаровское и Магаданское книжные издательства… Они нередко выпускали настоящие жемчужины. Эти книги до сих пор попадаются мне на книжных развалах или у мусорных контейнеров – и всякий раз не могу пройти мимо.
В 60-е – 80-е на Дальнем Востоке писали и издавались замечательные авторы – приморцы, приамурцы, магаданцы… Это Иван Басаргин («Дикие пчёлы»), Александр Плетнёв («Шахта»), Станислав Балабин («Пёстрые стрелы Сульдэ»), Юрий Вознюк («Таёжная одиссея»), Анатолий Буйлов («Тигроловы»), Владислав Лецик («Пара лапчатых унтов»), Геннадий Машкин («Синее море, белый пароход»), Альберт Мифтахутдинов («Закон полярных путешествий»), Радмир Коренев («Опасное затишье») – список можно продолжать.
Широко печатались авторы национальные. Наиболее известным стал обосновавшийся в Ленинграде чукча Юрий Рытхэу, но были и нанаец Григорий Ходжер, и удэгейцы Джанси Кимонко и Николай Дункай, и нивх Владимир Санги. Ещё в 60-х канадский писатель и эколог Фарли Моуэт, побывав в Сибири и на Дальнем Востоке, с удивлением отметил, что в Якутске, например, выходит 30–50 оригинальных книг местных авторов в год. Увидев, что большинство местных художников, писателей, журналистов – якуты, эвенки и юкагиры, Моуэт признался: «Не могу себе представить даже отдалённо сопоставимую картину в Америке». Теперь эти и другие авторы почти не издаются. Мы теряем интереснейший, ценнейший культурный пласт.
Распад СССР сделал Дальний Восток ещё более периферийным, чем это задано самой географией. Столичные писатели ездить в «творческие командировки» перестали, местных уже никто не читал, да особо и не печатал. Разрушение системы книгоиздания и книгораспространения больнее всего ударило именно по малозаселённым