— За то, чтобы ты держался торгового тракта и не совался в Дикую Чащу, — мрачно пробурчал Айр. — Пообещай, что дождёшься меня у Хардебальда.
— Договорились, — кивнул Ланн. — Если честно, я опасался, что ты будешь сильнее возражать.
— Я тебе друг, а не нянька. Может, денег занять?
— Не нужно. Лошадь куплю в ближайшей деревне за пару серебряных, припасы тоже недорогие. Оружие у меня есть, и одежда подходящая найдётся, — буднично ответил Ланн.
Они помолчали. Айр продолжал набивать рот, соображая, как вывести друга на искренность, но Ланн сам подался вперёд, облокотившись о стол, и подавленно прошептал:
— Так больше не может продолжаться, понимаешь? Я должен там что-то сделать. Что-то важное. А до этого… я не волен распоряжаться собой. Каждый вдох наполнен только ощущением тщетности, тлена. Я почти не чувствую вкуса пищи, почти не ощущаю запахов. Я живу в долг, Айр. И должен это изменить.
— Как именно? Что ты собираешься искать на Севере? — спросил рыцарь, хрустнув костяшками пальцев. Ему здесь не нравилось — окружающий бомонд почти не обращал на них внимания, но ощущение слежки не отпускало. Он никак не мог понять, откуда оно исходит.
— Не знаю, — развёл руками Ланн и усмехнулся. — Я никогда не был хорош в планировании. Но здесь я не найду ответов. Это тупик.
— Возможно, тебе стоит обратиться к ларийцам? Вдруг они смогут помочь? — мягко предложил рыцарь.
— Хватит с меня их колдовства. Они уже достаточно сделали, — лицо Ланна потемнело, он отшатнулся, но быстро взял себя в руки. — Знаю, что ты желаешь мне блага, но это не та ситуация, в которой мне нужна твоя помощь. Это — моя воля и мой путь.
Остаток вечера они наслаждались отменной кухней, вином и обсуждали недавние новости. Айр Лотаринг достаточно хорошо знал Белого Барона, чтобы понимать: он уже точно не передумает. Пожав друг другу руки на прощание, они разошлись, условившись встретиться следующей ночью у западных ворот.
***
Молодой глава дома Лотаринг снимал дом в квартале мастеровых, неподалёку от кузницы. Звон металла ему не мешал, даже если он возвращался под утро после ночной вахты. А крепкие стены, толстые ставни и глубокий винный подвал были просто необходимы.
Заперев дверь на засов, он зажёг масляную лампу и сразу спустился по рассохшейся деревянной лестнице в небольшой каменный мешок, где до сих пор веяло кислым, молодым вином, хотя обе объёмные дубовые бочки, стоящие на боку, давно пустовали. Выдернув днище у дальней, Айр вынул оттуда странную каменную скрижаль, тяжёлый пузатый мешочек из выделанной кожи и украшенную рунами кисть с ворсинками из гривы белого пони.
Айр терпеть не мог всё, что не поддавалось объяснению с позиции житейской логики. И особенно — магию. Что Лария с их культом Любви и принципами обмана реальности, что южане с их поклонением древним демонам, чьи имена передавались лишь шёпотом — всё это вызывало в нём отторжение. Всё, что было сложнее и запутанней, чем принципы Эго и Воли — основы рыцарей Тарсфола — ему было не по душе. Но сейчас он нуждался в отмашке на проведение опасной акции от человека, который находился далеко на юге — в своём домене, крепости Чёрного Камня, Вайрне. К счастью, герцог Сандер Дюваль оставил своему незаконнорожденному сыну возможность связаться с ним. К сожалению, этот способ предполагал использование богомерзкой магии, пришедшей из прокалённых солнцем песчаных морей.
Расположив скрижаль на полу, он сунул ладонь в мешок и вынул оттуда полную горсть крупного, ярко-зелёного песка. Тонкой струйкой он начал засыпать им выгравированные на каменной плитке символы. Айр не имел ни малейшего понятия, что именно делает, и просто повторял увиденное: засыпал половину символов, в то время как вторая половина, напротив, начала светиться в темноте ярче, чем пламя свечи. Затем, звучно хлопнув в ладоши и назвав имя отца, рыцарь прижал обе ладони к плите. Та дрогнула и затряслась, словно живая, пытаясь сбросить с себя зелёный песок, который на глазах плавился, обращаясь в стекло. Но жара не было — наоборот, в сыром подвале повеяло изморозью, и в тяжёлом дыхании юноши закружились снежинки.
— Говори, — донеслось от смутного