Лошади остановились в тенистой роще, поросшей кустами малины. Лана привстала и, оглядевшись, спрыгнула вниз, едва не растянувшись оттого, что ноги запутались в непривычной длинной юбке. Покраснев, она отряхнулась от пыли и сняла с луки седла подготовленный рюкзак с припасами и дорожной одеждой. Айр спешился тоже, подошёл ближе, внимательно разглядывая её лицо, словно увидел его в первый раз. Повисло недолгое молчание, вскоре парень шумно выдохнул горячий воздух, ухмыльнулся и по-приятельски опустил руку ей на плечо — так же, как и всегда, словно ничего не случилось и они прощаются после очередного пятничного застолья.
— Я застряну у старика минимум на несколько месяцев в качестве его зама. Так что надеюсь, что ты составишь компанию, а то боюсь, там будет на редкость тоскливо.
— Соскучился по тем временам, когда были только ты, я и три тысячи кровожадных исчадий Лангарда? — звонко откликнулась девушка и рассмеялась.
Айр пожал плечами и твёрдо кивнул:
— Ага. Сам себе не верю, но да. Надо будет как-нибудь повторить.
— А ещё говорил, что это я не помру своей смертью. Ладно, езжай. И давай на этот раз без обнимашек, а то, право слово, я испугалась, что ты меня попросту раздавишь.
Убрав руку, Айр отступил на пару шагов, не сводя с неё взгляда, а затем заставил себя отвернуться и запрыгнул в седло. Он знал, что Сэра права — так будет лучше. Используя полномочия своего звания, он сможет повести гвардейцев по ложному следу и купить ей необходимое время, чтобы покинуть центральные земли. Он всё это знал, а потому, забрав запасную лошадку, на которой приехала Лана, направился в сторону западных врат, где на дежурство скоро выходят его парни. Он не оглядывался и запретил себе думать о том, что, возможно, это их последняя встреча. Отец всегда говорил, что холодная голова важнее горячего сердца, так что, вместо того, чтобы мучить себя напрасной тревогой, рыцарь задумался над ближайшими действиями.
***
Интерлюдия: Ланна
И вот мне опять снится сон. Интересно, у меня одной есть привычка разговаривать во сне сама с собой? Осознавая собственное существование, видеть прошлое как-бы со стороны. Словно во мне есть кто-то ещё. Пустой, бестелесный, безмолвный наблюдатель, для которого вся моя жизнь — это спектакль. Как же я ненавижу эти сны. Как же я ненавижу вновь себя чувствовать жалкой и беспомощной, как тогда.
Когда мне было лет шесть, мы жили в родовом поместье, далеко на восток от столицы. Сэра тогда ещё не родилась, мама с отцом были живы, а наши земли — богаты и очень обширны. До смерти матери папа ещё не пил и жил рука об руку с простолюдинами, все тогда им восхищались. Обожали и называли героем. Он и был им тогда — настоящим поборником чести и справедливости, защитником людей, воителем, остановившим вторжение свежевателей, доблестным мужем, получившим титул барона и земельную грамоту из рук самой королевы. Это было славное время, что сейчас кажется совсем безмятежным, окруженным радостным туманом детской мечты. Я его почти позабыла.
Но один день из того далёкого прошлого прочно засел в моей памяти. Я росла совершенно несносной девчонкой, носилась по всей деревне, гоняла палкой гусей, воображая, что сражаюсь с драконами, и, разумеется, частенько задирала мальчишек из крестьянских семей. Обычно это были не настоящие драки, а так — баловство. Все знали, что я баронская дочка и, разумеется, боялись мне всерьёз дать сдачи. Ну а я навоображала себе, что самая сильная во всей деревне. Пока однажды не накинулась с кулаками на сына странствующего торговца, что лишь недавно посетил нашу деревню. Ну и, разумеется, заявилась домой с большим фингалом под глазом и, хлюпая расквашенным носом, попросила отца о защите. Но он лишь разозлился на меня и, возвышаясь во весь рост, грозно спросил:
— Знаешь, Ланн, почему ты ему проиграл?
— Потому что он мальчик, а ещё вдвое старше и больше меня! — плаксиво пожаловалась я в ответ.
— Чушь. Ты — мой будущий наследник, носитель моей воли. Неважно, какого ты была рождена пола — твоё будущее предопределено. Ты — рыцарь. Воин. А значит, тебе не суждено быть женщиной. У тебя нет права быть слабым. Ты ещё помнишь, что я тебе рассказывал про Волю?
Я тогда хлюпнула носом, вспоминая всё то, чему он меня учил с самого раннего детства.