— А если возьмут не по законам?
— Тогда не по закону и отвечу.
Он помолчал немного, затем продолжил уже более осторожно и деликатно:
— Послушай, Китт… Хм… Я вижу твоё желание развивать своё дело. Это похвально. Но давай будем смотреть правде в глаза: ты научился варить десяток эликсиров, может два десятка. Ты молодец. Однако это ещё не значит, что ты сможешь удержать целую организацию на плаву. Я вообще, если честно, не верю в твои силы… — он замялся на мгновение и добавил чуть тише: — И в тебя тоже не особо верю. Говорю как есть.
Честность — это хорошо. Я переждал небольшую вспышку раздражения и ответил:
— Мои силы и мои возможности — это совсем не твоя забота. Тебе не обязательно верить в меня. Повторюсь — пока важно, чтобы документы были в порядке. Дело работает и приносит доход, и я хочу, чтобы те, кто захочет этот доход отобрать, действуя по закону, не смогли ничего добиться. Остальное я смогу решить.
— Как скажешь, — хлопнул меня по плечу Самир. — Документы будут в порядке, за этим я прослежу лично. Встретимся завтра, да?
— Ага. Я зайду.
Кивнув мне, Самир исчез в проулках Циншуя.
Верит ли в меня брат — не слишком важно. Я переживу, если он будет заниматься нашими делами без всякой веры, но с тем же энтузиазмом.
Глава 3
После встречи с братом я снова направился в секту. Там раскрыл свои записи о более продвинутой алхимии, чем в подаренных Альфу и Сталевару тетрадях, и погрузился в вычисления.
И занимался этим, и занимался, пока не стемнело, и я наконец не отложил карандаш.
С раздражением потер переносицу.
Голова гудела от бесконечных вычислений. Формулы и рецепты один за другим рушились, стоило только попробовать их на прочность.
Я уже не меньше недели ломал голову над тем, как обойти жесткие ограничения зелий пробуждения. Я уже выбрал регенерацию и успешно перешел на вторую ступень ранга, но теперь меня мучила мысль: как получить те бонусы силы и ловкости, которые я не выбрал? Можно ли вообще сделать это?
Прочитанные книги прямо говорили: стандартное зелье пробуждения силы и ловкости для меня теперь бесполезно, получить эти бонусы не выйдет. Но что если есть способ обойти это ограничение, просто до него еще никто не додумался? Возможно, стоит просто использовать ингредиенты качеством выше всего, что когда-либо пробовали зельевары? Или же дело в самой структуре рецептов, и нужен совершенно иной подход? Никто ведь не запрещает человеку одновременно заниматься плаванием, шахматами и бегать марафоны, так почему нельзя развиваться одновременно в трех направлениях?
Промежуточные расчеты я записывал в тетрадь, и за несколько последних часов одержимо расписал уже треть тетради. И эти вычисления только для одного зелья. Точнее — для определения, возможно ли это зелье вообще.
Пока выходило, что нет.
Я вздохнул и снова уставился в потолок, с сожалением констатируя, что вычисления за последние полчаса снова привели меня в тупик. И фраза «отсутствие результата — тоже результат» никак меня не утешала.
От продолжения вычислений меня отвлекли: сперва по коридору раздался дробный топот, потом дверь распахнулась. На пороге стоял Апелий — взъерошенный, запыхавшийся, но глаза горели от восторга:
— Бросай всё это, — кивнул он на тетради. — У нас есть занятие получше! Яйцо дракона начало дергаться! Дракончик вылупляется, представляешь⁈
Я не удивился, что именно Апелий прибежал сообщить мне новость. С остальными членами команды отношения по-прежнему были, мягко говоря, напряженными. Никто другой даже не подумал бы сообщить мне о таком событии.
— Сейчас…
С сожалением закрыл тетрадь, сунув между страницами карандаш. Будет время — продолжу. Не знаю, чутье алхимика говорит во мне, или навык анализа, но я не чувствую, что задача неразрешима.
Апелий буквально плясал от нетерпения, и стоило мне выйти из комнаты — принялся подталкивать меня вперед.
— Во имя Ками, Китт, давай быстрее! Ты же не хочешь пропустить момент рождения самого настоящего дракона?
Только сейчас я понял, что даже не поинтересовался заранее, где именно хранится драконье яйцо: просто договорился с мастером Линем и на этом благополучно забыл о драконе.
— Ладно, веди, — сдался я и ускорил шаг.
Мы вышли из дома учеников, и Апелий, едва не поскуливая от нетерпения, повел меня в район складов секты. Миновав череду однообразных зданий, мы вошли в непримечательную дверь и спустились по узкой лестнице в мрачноватый подвал.
Здесь было прохладно и сыро. Пахло плесенью и старой древесиной.
— Дальше, дальше! Скорее-скорее!
Наконец мы подошли к нужному помещению. Апелий плечом толкнул тяжелую дверь и, пробормотав: «Хух, похоже, успели!», ввалился внутрь.
Я зашел и закрыл за собой дверь. Осмотрелся.
Яйцо держали в просторной комнате с высокими потолками. Я поморщился: помещение оказалось завалено старыми и явно ненужными вещами — разбитыми деревянными ящиками, стопками связанных бечевкой пожелтевших бумаг, покрытыми пылью сундуками и сломанной мебелью. Все увиденное вызывало во мне огромное желание кинуть все вещи в костер. Похоже, ребятам выделили помещение, чтобы они самостоятельно здесь убрались, но никто из команды даже не подумал подготовиться к событию и сжечь хлам.
Несмотря на легкую досаду, сейчас не время устраивать разборки или читать мораль. Да и вообще, по большему счету — плевать на беспорядок. Я им не нянька.
— Где оно?
Апелий указал рукой куда-то за горы хлама. Пройдя мимо парочки старых заплесневелых шкафов, я наконец увидел большое яйцо со скорлупой, переливающейся золотом и багрянцем. Оно лежало на небольшом возвышении из старых ковров и мешковины и чуть заметно подрагивало.
Перед яйцом стояли трое — Лисса, Сеона и Жулай. Услышав наши шаги, они одновременно повернули головы. Во взглядах читалось явное недовольство.
— Привел-таки, — буркнул Жулай, раздраженно глядя на Апелия.
Я вскинул бровь:
— Проблемы?
Жулай скривился, собираясь ответить что-то резкое, но поспешила вмешаться Лисса:
— Может, не будем портить день? Вы вовремя. Яйцо уже шевелится.
Я пнул к стене отломанную ножку стула (господи, я, едва появившись в запыленной комнате, сразу принялся убираться, а они здесь каждый день появляются и все еще не удосужились приложить свои ручонки) и шагнул вперед. Действительно, сейчас не до обид и мелочей — на моих глазах должен выползти из яйца настоящий