— Щедро ты мне работы накидал, — качает головой Самир. — Но в целом верно мыслишь. А еще хорошо бы обзавестись собственным складом в Циншуе или даже небольшой лавкой, когда раскрутимся — тогда сможем продавать продукцию без посредников и по лучшей цене. Чем меньше зависишь от посторонних людей — тем крепче твоя позиция.
— Ты прав.
Не могу сдержать улыбки. Если разговаривать с Самиром о деле, а не придумывать изощренные способы уколоть друг друга побольнее, общение получается на удивление интересным и продуктивным.
Река постепенно расширяется, течение становится быстрее. Впереди уже видны буруны, торчат из-под воды мокрые темные бока валунов.
— Почти прибыли.
Сильнее налегаю на весло. Лодка уверенно движется к острову. Еще минута, и мягко коснулась носом песчаного берега. Я отложил весло, легко спрыгнул на влажный песок и придержал край лодки, чтобы Самир мог выбраться следом.
Брат ступил на берег, оглядываясь по сторонам с любопытством.
— Так… Как я понимаю, на берегу ты ничего не сажаешь?
— Песчаная почва.
— Можно натаскать земли с берегов.
— Слишком влажно.
— Можно поднять уровень берега.
Отмахиваюсь.
— Все в твоих руках. Организовывай.
На берегу, чуть поодаль, сидит один из работников — Хань. Старик сосредоточенно стирает в реке грубую одежду, энергично полоща ткань в воде, но нас уже заметил.
При нашем приближении Хань нехотя поднял голову, и я заметил под его левым глазом большой синяк, уже успевший налиться темно-фиолетовым оттенком.
— День добрый, Хань, — окликнул я его спокойно, подходя ближе. — Как дела на острове?
Старик помрачнел, опустил глаза и буркнул «нормально».
— Откуда синяк? Упал?
Хань недовольно дернул плечом и хмуро ответил, старательно избегая моего взгляда:
— Почему сразу «упал»? Я не настолько уж неуклюжий, господин практик. Это ваш охранник решил порядки свои навести… дисциплину поддерживает, значит.
А вот и первые проблемы.
Моя улыбка поблекла, внутри заворочалось глухое раздражение. Хань вздрогнул и отодвинулся чуть дальше, а Самир осторожно коснулся моего плеча:
— Китт, от тебя сейчас веет настоящей угрозой. Держи себя в руках.
Я глубоко вдохнул, взял себя в руки. Хань облегченно выдохнул и снова принялся полоскать белье, но теперь уже с осторожностью поглядывая на меня исподлобья.
Пожалуй, пришло время поговорить с моим охранником. Может, придется избавиться от человека секты куда раньше, чем рассчитывал.
Пока я раздумывал над ситуацией, Самир, не теряя времени, шагнул к работнику и протянул руку для знакомства:
— Меня зовут Самир. А вас как величают?
Хань нерешительно пожал протянутую руку и тихо представился. Самир дружелюбно улыбнулся ему и хлопнул по плечу:
— Не беспокойтесь больше ни о чем. Китт со всем разберется должным образом. А вообще, как вам работается здесь? Чем занимаетесь обычно? Может, не хватает чего, инструментов каких, или чего-нибудь для жизни?
Хань от такого участия заметно приободрился и отвечал на вопросы Самира, постепенно оживляясь и расписывая подробности своей жизни на острове. Пожалуй, здесь я уже не нужен.
Я повернулся и направился по узкой натоптанной тропинке вглубь острова.
Тропинка извивалась среди густых зарослей тростника. Потом пошел лес, через который виляла тропинка, и наконец впереди показался небольшой бревенчатый домик, сарай для кур и сушильня.
Перед домом стояло добротное деревянное кресло с мягкой подушкой, в котором удобно расположился охранник — сорокалетний практик Лун. В руках он держал полную кружку, над которой поднимался пар. Рядом с ним стоял еще один мой работник — старик Гирхаб. В руках он держал широкий самодельный веер и нехотя обмахивал сидящего практика. Вид у Юна был мрачный и подавленный, под глазом тоже стоял синяк.
Охранник же на полную наслаждался жизнью. Ситуация чуть ли не как в анекдоте:
' — Официант, яйцо!
— Жареное, вареное, в мешочек?
— Почеса-ать!'
Лун лениво махнул рукой, заметив меня:
— О, Китт! Вернулся наконец! Будешь чай?
При этом он даже не подумал подняться с кресла или остановить Гирхаба — так и сидел, обмахиваемый веером.
Снова подавив раздражение, остановился напротив кресла.
— Здравствуй, Лун. Вижу, ты устроился весьма удобно.
Он ухмыльнулся и пожал плечами:
— А что поделать? Остров тихий, проблем нет никаких — почему бы не насладиться покоем?
Помню его другим. Сам лично выбирал его, когда мастер Линь предложил мне несколько кандидатов для охраны острова. Тогда он казался вполне адекватным мужичком — практик первого ранга пробуждения, вежливый, держался скромно. Даже ходил ко мне на массаж. И вот теперь, спустя всего месяц, передо мной сидит и самодовольно улыбается наглый тип.
— Поднялся, — командую негромко. В груди уже бурлит злость, но я пока удерживаю себя в руках. Слишком хорошо помню, что случилось в прошлый раз, когда дал волю эмоциям: одна вспышка гнева — и копье торчит из глаза солдата, а последствия до сих пор не расхлебал.
Лун ухмыляется еще шире — мол, «решил поиграть в начальника, щегол?», но лениво поднимается из кресла. Демонстративно медленно встал враскоряк, выставив вперед живот. Подбородок задран вверх. Были бы карманы — точно сунул бы туда руки, чтобы выглядеть еще более развязно, а так просто смотрит сверху вниз с презрительной усмешкой в глазах и на губах.
Решил, что практик ранга закалки ничего ему не сделает?
Выбрасываю кулак вверх, метя в подбородок. Удар получается четкий — голова Луня запрокидывается назад, изо рта и носа летят слюни и сопли. Сам он отрывается от земли и на мгновение зависает в воздухе, а затем тяжело падает в жалобно затрещавшее кресло.
Несколько секунд Лун лежит неподвижно, затем медленно садится, бессмысленно хлопая глазами и оглушенно мыча что-то нечленораздельное. Ощупывает лицо.
Хорошо приложил. Обычный человек после такого удара уже не поднялся бы, но Лун практик первой стадии пробуждения и способен выдержать больше обычного человека.
Кидаю взглядом по сторонам — взгляд цепляется за подтянувшихся со всего острова мужичков. Ближе всех стоит Игнат.
Достаю из кармана склянку