Рост полевой армии во многом зависел от привлечения иностранных солдат. Однако по мере роста армии доля иностранных солдат в армии сокращалась. В 1612 г. около 85 % солдат были выходцами из Швеции и Финляндии[42].
1615 г. Густав II Адольф намеревался захватить Псков, чтобы добиться решающего перелома в войне с Русским царством. Однако перед этим ему необходимо было обязательно укрепить полевую армию. Для этого он намеревался сформировать два национальных пехотных полка – один в Швеции, другой в Финляндии. Однако шансы сформировать их за счет вербовки были признаны неудовлетворительными, поэтому король вернулся к идее всеобщей воинской повинности. Однако состав обоих новых полков стал складываться по-разному. Шведский полк состоял из восьми рот. Такая организационная структура уже существовала в немецком полку Якоба Делагарди. Опыт использования полка Крууса показал, что новую часть должен возглавить авторитетный командир, который сможет противостоять попыткам ее расформирования. Поэтому командование полком принял сам король, принявший это решение совершенно осознанно. Новая часть получила название «Личный полк Его Королевского Величества»[43].
Состав Личного полка Его Королевского Величества
Однако даже это не способствовало увеличению количества завербованных, из-за чего предполагаемая цель – иметь роту в 300 солдат – не была достигнута. Полк принял участие лишь в Псковском походе 1615 г., после чего был расформирован.
Неизвестно, какой размер король установил для финского полка. Однако, похоже, его численность также оказалась меньше, чем планировалось. Эта часть, сформированная Гансом фон Рехенбергером, состояла из пяти рот, т. е. была на одну роту меньше полка Сванте Банера.
Состав полка фон Рехенбергера во время похода под Псков в 1615 г.
Распоряжение короля, согласно которому каждая рота должна была состоять из 300 человек, было реализовано лишь в двух случаях. Финский полк просуществовал до 1618 г., когда была введена новая организация финской пехоты. Тем временем некоторые старые роты были заменены новыми.
Таким образом, состав полков, участвовавших в войне с Русским царством, существенно различался: в одном из них было 9 (вместо 10), в другом – 8, в третьем – 6, в четвертом – 5 рот. Полки иностранных наемников, сформированные в это же время, также не имели единой организационной структуры. Решающую роль, безусловно, играли возможности вербовки. Обычно полки состояли из 5–8 рот по 150–200 человек в каждой, но иногда их было больше. Часто это происходило в результате слияния двух полков в один[44].
Оружие и вооружение
Офицеры и унтер-офицеры
Офицеры сами обеспечивали себя оружием и доспехами. В бою каждый офицер был вооружен двумя пистолетами и рапирой. Пехотные офицеры обычно имели протазан, а офицеры пикинеров – полупику длиной 5 локтей (2,97 м). Предполагалось, что офицер должен был носить полную кирасу. Однако по мере продолжения войны многие кавалерийские офицеры отказались от тяжелых доспехов, сохранив лишь защитные кожаные камзолы и горжет, которые со временем стали символом звания. Пехотные офицеры, будь то мушкетеры или пикинеры, со временем тоже отказались от кирасы и носили кожаные камзолы и как минимум нагрудник, но кожаный камзол обеспечивал определенную защиту, по крайней мере, от порезов шпагой. Однако он не защищал от холода, а когда намокал, даже от дождя, то не высыхал полностью в течение нескольких дней[45].
В 1609 г. король Карл IX повелел оружейному заводу в Арбоге возобновить производство круглых щитов (по-шведски: rudass, rundass или rundel). Причины этого решения неизвестны. Возможно, некоторые пехотные офицеры, возможно, ротные капитаны, носили круглый щит. Безусловно, такие щиты были розданы полкам в небольшом количестве (по-видимому, по одному на роту), однако точно не известно, как они использовались. Хотя изначально они предназначались для использования на поле боя, на испанский и голландский манер, в шведской армии со времен правления Юхана III они гораздо чаще использовались в осадной войне. Вероятно, использование круглых щитов в лейб-гвардии Морица Оранского повлияло на шведов. В 1610 г. оружейный завод в Арбога выдал полный комплект вооружения для 162 родельеров, а также 288 щитов[46].
Унтер-офицер тоже был вооружен рапирой и, возможно, пистолетами. Те, кто служил в пехоте, были вооружены протазаном, а иногда и полупикой. В отличие от офицеров, унтер-офицеры в шведской армии получали оружие от короны. В каждой пехотной роте было около шести унтер-офицеров, и поскольку роты получали по шесть протазанов, можно предположить, что их носили унтер-офицеры. Вероятно, что эти протазаны были проще по стилю, чем те, что использовались офицерами; тем не менее стоимость протазана унтер-офицера составляла два риксдалера, что равнялось стоимости мушкета. Протазаны также носились в торжественных случаях гвардейскими подразделениями, в том числе гвардией драбантов Густава Адольфа (а позже королевы Кристины и короля Карла X Густава).
Протазаны, по-видимому, были длинными, по некоторым данным, 3,3 м в длину, из которых на наконечник приходилось 60 см. Возможно, это была нетипичная длина, так как в этом случае протазан был бы длиннее полупики. Если это так, то можно предположить, что более типичной является длина 2,1–2,8 м, включая наконечник длиной около 30 см[47].
В 1608 г. арсенал в Стокгольме выдал 1441 обычную алебарду, 207 алебард для драбантов и 4 протазана. В первые годы правления Густава Адольфа унтер-офицеры продолжали носить алебарды. Вероятно, унтер-офицеры носили шлемы и горжеты как знак различия. Некоторые, служившие в подразделениях пикинеров, также могли носить кирасы с тассетами[48].
Пехота
Мушкетеры. В начале правления Густава Адольфа большая часть шведской пехоты была аркебузирами, не носившими защитного вооружения. В Швеции пехотная аркебуза в большинстве случаев представляла собой 16-калиберное ружье (калибр, эквивалентный 16 пулям на фунт свинца, что соответствовало номинальному калибру в 16,8 мм). Это оружие часто оснащалось защелкой или замком с защелкой (snaphance – снэпхенс). Этот замок, изобретенный во второй половине XVI в., был также кремневым. При нажатии на спуск курок резко ударял кремнем или пиритом, зажатым в его губках, по огниву, и образовавшиеся искры поджигали пороховую затравку. Такой замок занимает промежуточное положение между колесцовым и ударно-кремневым. По сути дела, это первый батарейный замок: батареей в нем является вертикально расположенное огниво, по которому ударяет кусочек кремня или пирита. Огнивная полка, как и у колесцового замка, снабжена скользящей крышкой, не связанной с батареей. Батарею (или огниво), крепившуюся шарнирно, можно