Наконец, существовали мортиры и петарды, которые использовались при штурмах крепостей. Впервые петарды были завезены в Швецию из Франции в 1592 г. Отлитые из бронзы или железа, они весили от 20 до 70 кг. С 1602 г. шведская армия использовала петарды в Ливонии. Шведы нашли петарды очень полезными в первые годы войны в Русском царстве. Историк Фредхольм фон Эссен отмечает, что русские вскоре научились противодействовать этой тактике, возводя заборы перед воротами, чтобы лишить петардистов доступа. Скорее всего, речь идет о захабах, фортификационных сооружениях, которые представляет собой длинный коридор между стенами. Подражая русским, король Карл приказал возвести два или три забора перед важными воротами своих собственных укреплений. Для шведской армии в Русском царстве мортиры с тех пор стали главным оружием при осаде крепостей.
Шведская осадная артиллерия сыграла лишь незначительную роль в войне в Русском царстве. Учитывая количество осад, она должны были быть заметной частью каждой из них. Однако трудности с логистикой и плохое качество дорожной сети позволяли использовать их только в исключительных случаях. Хотя в 1610 г. из Нарвы, возможно, стреляли по соседнему Ивангороду, с уверенностью можно сказать, что собственно осадные пушки были применены при осаде Пскова Густавом Адольфом в 1615 г. К тому времени шведская армия уже установила 24-фунтовые осадные пушки в замках Выборга, Ревеля, Нарвы, а также в захваченном Ивангороде. Считается, что для осады Пскова из Швеции были доставлены 48-фунтовые осадные пушки.
Изготавливались мины для разрушения стен вражеских крепостей. В Стокгольмской оружейной палате хранились огромные мины с порохом весом 112, 541 и 614 кг.
Ручные гранаты использовались повсеместно, особенно во время осад. С ними обращались артиллеристы[32].
Хотя сегодня это малоизвестно, Швеция применяла пирохимические боеприпасы различных типов. Уже тогда широко использовались ракеты для освещения поля боя и зажигательные снаряды. Эта область постоянно развивалась, и с 1540 г. количество и типы пиротехники в Швеции быстро росли. В 1570 г. был создан корпус фейерверкеров, отдельный от корпуса артиллерии. Пиротехнические боеприпасы продолжали использоваться и в XVII в., когда в арсенал оружия были добавлены мортиры различных типов, способные запускать пиротехнические средства. Артиллерия также иногда стреляла пушечными ядрами (dunstkulor), наполненными токсическими веществами, которые испускали ядовитые пары – ранняя форма химической войны. Артиллеристы также производили значительное количество строительных, саперных и инженерных работ. Так, шведский артиллерийский обоз перевозил 12 или 13 понтонов или лодок размером 4,5×2 м для строительства временных мостов, а также все необходимые материалы[33].
Военное наследие Густава Васы имело как положительные, так и отрицательные стороны. Хорошего в нем было так много, что, благодаря чисто национальному характеру армии, она стала символом народа, защищающего свою родину с оружием в руках. Всеобщая воинская повинность позволяло поддерживать численность армии в достаточно гибких рамках и при необходимости адаптировать ее к обстоятельствам. Благодаря наличию собственного военно-морского флота Швеция также смогла снизить угрозу со стороны Дании.
Отрицательной чертой наследия первого Васы было то, что армии не хватало единой организации и высокого качества. Хуже всего в этом контексте выглядел национальный элемент в армии, поскольку национальные подразделения не были организованы в полки и, следовательно, не могли быть приписаны к определенному военно-административному округу страны. Неприятный опыт, с которым столкнулась армия по этой причине, привел к тому, что среди шведских солдат сохранилось чувство неполноценности. А это, пожалуй, худшее, что может случиться с армией, поскольку подрывает ее боевой дух. Именно это и произошло в Швеции: психологическая связь между королем во главе армии и шведским народом, который был готов защищать свою страну, разорвалась.
Несмотря на выдающиеся способности, которыми первые короли династии Васа могли похвастаться в других областях, ни один из них не обладал необходимыми личными или военными качествами, чтобы выступать в качестве настоящего лидера на поле боя. Шведские вооруженные силы нуждались не только в реформаторе, способном с нуля создать новую структуру армии и разработать новую тактику, но и в таком короле, который был бы выдающимся лидером и полководцем на поле боя. Только так можно было восстановить разорванную связь короля с народом[34].
Новый король Густав Адольф стал таким реформатором. Он имел значительную теоретическую подготовку. Наставник Густава Адольфа Йохан Скитте познакомил молодого короля с классическими работами по тактике Элиана, Фронтина и Вегеция, а также с современными исследованиями государственного управления и тактики, например, с работами фламандского философа и историка Юстуса Липсиуса (1547–1606). Кроме того, Густав Адольф изучал шведскую военную историю, включая, можно предположить, попытку в начале 1560-х годов его дяди Эрика XIV внедрить испанскую модель. Он получил глубокие знания как современных испанских, так и голландских моделей.
По разным причинам, в том числе, можно предположить, политическим и религиозным, Густав Адольф пришел к выводу, что голландская модель наиболее подходит для шведских условий. Уже в 1601–1602 гг. Иоганн Нассауский посетил Швецию. Возглавив шведскую армию, он высказал некоторые идеи о том, как реформировать организацию и тактику. Густав Адольф, которому тогда было восемь лет, по крайней мере один раз встречался с Иоанном после его отъезда из Швеции. Пять лет спустя, в 1607 г., Густав Адольф впервые встретил своего будущего генерал-майора Додо цу Книпхаузена унд Иннхаузена, который ранее находился на голландской службе и досконально знал голландскую модель. В 1608 г. 14-летний Густав Адольф провел два месяца интенсивного обучения голландской модели под руководством Якоба Делагарди, который сам обучался ее использованию в Голландской республике, когда служил там полковником. На этом формальное обучение Густава Адольфа закончилось. Однако он продолжал читать и наблюдать, и более того, в 1611 г. начало Кальмарской войны обязывало его отныне взять на себя ведущую роль в военном деле. Он не оставлял теоретических занятий и читал недавно опубликованные трактаты о войне Иоганна Якоби фон Вальхаузена (Kriegskunst zu Fuss, 1615) и Мариуса Саворгнануса (Kriegskunst zu Wasser und Land, 1618). Возможно, он также изучал произведение Джорджо Басты («Il maestro di Campo Generale», 1616 г., немецкое издание 1617 г.). Тем временем Густав Адольф обсуждал вопросы ведения войны со многими опытными офицерами и переписывался с другими[35].
Густав Адольф с самого начала увидел необходимость привести шведскую армию в соответствие с современными стандартами и реформировать ее организацию, вооружение, технику и тактику. Для этой задачи ему посчастливилось иметь в своей армии несколько опытных солдат, сражавшихся в течение длительного периода войн при предыдущих королях Юхане III и Карле IX. Уже к концу XVI в. большинство отечественных офицеров шведской армии (капитаны, лейтенанты, прапорщики и даже сержанты) уже обладали высоким профессионализмом во всем, кроме теоретического образования. Они, конечно, были не менее профессиональны,