Хозяина постоялого двора не вижу. Не удивлюсь, если его вообще тут сегодня нет. Поход стараются сохранить в тайне. Думаю, у них получится выиграть некоторое время, но не так много, как рассчитывает Беннинг или сам король.
Нас встречает военный человек в мундире. Он среднего роста и плотного телосложения. На мундире замечаю несколько медалей. Военный внимательно осматривает всех прибывших.
За день скачки по полям и бездорожью у большинства отнимаются ноги. Беннинг не подает виду и держится мужественно и отстраненно. Наверняка он устал не меньше других, но показывать этого не собирается. Граф слезает со своей лошади и распоряжается так, будто мы все еще находимся в столице.
На постоялом дворе все уже готово к нашему приезду. Несколько длинных накрытых столов с домашней едой и места для ночлега.
Король спускается на землю и осматривает двор. Видно, что он порядком устал, но крепится. Разминает ноги и почти незаметно морщится, чуть прикрывая глаза. Думаю, вряд ли хоть кто-то, кроме меня заметит, как тяжело ему дается дорога.
У меня за сутки поездки вся нижняя часть тела превращается в камень. Голова немного кружится, во рту пересохло. А ведь всю дорогу я провел на байке, пока остальные управляли лошадьми.
Разговоров практически не слышно. Все торопятся поужинать и разойтись по своим комнатам. Следую их примеру. Съедаю большую тарелку вареной картошки и огромный кусок жареного на костре мяса. Всё это заедаю лепешкой с зеленью.
Феофан быстро расправляется со своей порцией и помогает доесть фейке большой кусок мяса.
— Фео, не жадничай, — пытаюсь спасти Василисин ужин.
— Она же маленькая, куда ей целый кусок! — оправдывается фей. — Я ей салат свой отдал.
Сил на то, чтобы решать вопросы феев не остается.
Приходим в подготовленную для нас комнату. Напротив уже занят первый ярус кровати. Сам устраиваюсь на противоположной кровати, а феев отправляю на второй ярус.
— Василиса, есть предчувствие или странные ощущения? — спрашиваю перед сном фейку.
— Нет, вроде всё спокойно, — устало отвечает она.
Чувствую, как по телу разливается спокойствие. Полный желудок намекает, что сейчас самое время вздремнуть. Сквозь сон слышу, как военные выставляют охрану.
* * *
Ночь проходит достаточно легко. Никаких громких звуков или происшествий. На самом деле, удивительно. В моем представлении покушение на короля должно было случиться чуть ли ни в первую ночь. Военные тоже ведут себя тихо. Как-будто ничто не предвещает беды. Это настораживает еще больше.
Спускаюсь в обеденный зал. Моё место недалеко от короля. Рассчитываю, как быстро смогу добраться до Его Величества, если вдруг произойдет несчастный случай. Мне хватит секунды три. Феофан и Василиса держатся за моей спиной.
Король сидит в зале в нескольких метрах от меня и быстро уплетает кашу. Беннинг стоит возле большого окна и внимательно оглядывает зал. За стойкой замечаю вчерашнего мужика в мундире. Мы уже мельком виделись вчера и сейчас встречаемся взглядами. Мужик коротко кивает, здороваясь.
— Угощайся, Витя, чего ждешь? — предлагает король и кивает на чашку.
— Признаться честно, не подозревал, что путешествие будет проходить так безоблачно, — отвечаю и берусь за столовые приборы.
На столе огромная чашка с ягодами и фруктами. Краем глаза замечаю, как Феофан накладывает в сумку яблоки. Король с усмешкой косится на фея, но не говорит ни слова.
— Да, мы тоже так подозревали, — обращается он ко мне.
— Поэтому наш путь какая-никакая, но тайна, — поясняет Беннинг. — Основной обоз и часть двора идут другой дорогой.
— Второй день, прошу заметить, никто ни слухом, ни духом! — от души смеется король. — Очень удачно мы ускользнули от всех магов.
— Думаете, они будут следить за нами? — задаю вопрос.
— Уверен, что будут. Вся эта история инициирована частью их Совета, — усмехается король. — Теперь об этом можно говорить открыто. Мы всё-таки не в столице.
— Понятно, — соглашаюсь. — Но такими темпами нам понадобится больше месяца, чтобы добраться до границы.
Король пожимает плечами.
— Да, молодец, правильно заметил, но есть один нюанс, — замечает король и замолкает.
Завтрак доедаем молча. Лишних вопросов не задаю. Всё, что понадобится — мне скажут.
Второй день нашего путешествия похож на первый как брат-близнец. Мы полдня скачем по полям и собираем оставшуюся армию. Единственное отличие — Василиса никак не находит себе места. Она суетится и заметно нервничает.
На очередной остановке решаю уточнить, что случилось.
— Вася, в чём дело? — спрашиваю. — Помнишь, я тебя просил сообщать, если почувствуешь неладное.
— Не знаю, Витя, не знаю, — твердит феечка как загипнотизированная. — Чувствую зуд, но не на коже, не понимаю, как объяснить. Во время боя чувствовала похожее, но слабее. Намного слабее.
Вспоминаю, что в прошлый раз беспокойство Василисы проявлялось примерно также. Самое противное в этой ситуации, за нервной суетой незамедлительно последовала угроза моей жизни.
— Так, Вась, готовимся, — предупреждаю. — Феофан, тоже не расслабляйся. Не знаю, что произойдет, но мы должны это предотвратить.Ты просто так беспокоиться точно не будешь, — снова обращаюсь к фейке.
— Наверное. Тебе виднее, — на выдохе отвечает Василиса.
Феечка оглядывается по сторонам, будто её преследуют. Мы едем дальше. Василиса периодически отпускает руль и хватается за голову. Феофан следит за ней и аккуратно придерживает девчонку.
— Ты не всегда такая, — объясняю Васе. — Прислушайся к себе и запомни эти ощущения.
— Хорошо, — еле слышно отвечает фейка.
Внимательно наблюдаю за Василисой и одновременно слежу за дорогой. Стараюсь запомнить все признаки её тревоги. Назревает недоброе, но мы как-никак предупреждены.
— Ваше Величество, — подъезжаю ближе к королю. — У меня нехорошее предчувствие.
— Чем подкреплено? — коротко интересуется король.
— Ничем, — честно отвечаю. — Просто… чувствую неладное. Обычно не ошибаюсь.
— Тогда соберитесь, Виктор, — командует король. — Охрана на вас.
— Мы можем свернуть с пути? — уточняю самый простой вариант.
— Нет конечно, не можем, — обрубает моё предложение король. — Такой путь проложен, и всё зря?
К нам присоединяются ещё несколько небольших отрядов. Людей для полноценного штурма, очевидно, у нас не хватает. За ночь отряд разрастается еще человек на двадцать, но хотя бы до