Во мне просыпается интерес, и я внимательно наблюдаю за ректором.
Первую минуту ничего не происходит. Ректор сидит на своем месте и улыбается, предвкушая победу. Как только я собираюсь развернуться и уйти, слышу негромкий шлепок. Фиона падает на стол, скукоживается, поднимает руки и подносит их к горлу.
— Она задыхается! — вылетает из-за моей спины Феофан. — Сделайте что-нибудь!
— Мне не хватает магии! — в ужасе хрипит фейка.
Она пробует подняться на ноги, но тут же падает обратно на стол. Крылышки снова приподнимают её на пару сантиметров, но не выдерживают.
Ректор смотрит на свою фейку с явным беспокойством.
— Не понял, ты что с ней сделал? — спрашивает он. — Что случилось?
— Магии не хватает! — кричит фейка и быстро усыхает.
Фиона стареет так быстро, будто взяли кинопленку и поставили её на быструю перемотку. Впервые вижу старую дряхлую фейку.
Феофан дергается на помощь, но Василиса успевает его удержать.
— Это договор. Она тоже виновна! Ты не поможешь! — Выкрикивает Вася короткие предложения. — Ещё и тебя зацепит, не надо!
Фиона переворачивается на спину и хрипит. Так обычно выглядят рыбы выброшенные из воды.
Вадим Равильевич смотрит на меня с полным непониманием.
— Верни как было! — командует он. — Либо я тебе обещаю очень большие проблемы.
— Ей магии не хватает, — констатирую очевидный факт. — Ничем не могу помочь. Это всё договор.
Ректор делает над собой усилие и закрывает глаза. Видимо, решает проверить мои слова. Фиона практически неподвижно лежит на столе и еле-еле шевелит губами. Седые пряди обрамляют её испуганное морщинистое лицо. Выглядит она как уменьшенная копия восьмидесятилетней старушки.
— Я не чувствую свои силы, — шепчет Вадим Равильевич и сам себе не верит.
— А я говорил, что магия вас накажет, — поясняю. — Судя по всему, прямо сейчас вы лишаетесь всей своей магии. Вернется она или нет — без понятия, сразу говорю.
— Откуда ты знаешь⁈ — повышает голос ректор.
— Узнал в караване, в котором путешествовал, кстати, именно по вашей милости, — рассказываю. — Один торговец решил нарушить договор, и у него почернели руки. Как только он решил всё исправить, чернота ушла. Не поверите, очень быстро. Возможно, мы еще успеваем спасти и вашу магию, и фейку.
Ректор смотрит то на Фиону, то на свои руки. И правильно делает: я же не могу знать, какое еще наказание для него припасено.
— Витя! Нужно срочно что-то придумать! — громко заявляет ректор. — Я действительно не могу отдать тебе золотые! Не могу!
Тело Вадима Равильевича трясется, и тут он понимает, что магия его точно покидает.
— Витя, ты же маг, сделай уже что-нибудь! — в голосе ректора слышатся умоляющие нотки. — Я еще раз повторяю, что не могу дать тебе деньги! Мне это напрямую запрещено моим сюзереном! Нарушить ее приказ я не могу физически.
Всплывает все новая и новая информация. Такими темпами мы быстро докопаемся до правды. Феофан за моей спиной вырывается из Васиных рук.
— Стой, говорю тебе, — останавливает феечка упертого Фео.
Не знаю, как она с ним справляется, но вырваться фей никак не может. Вполне возможно, что неосознанно я сам помогаю Василисе потоком магии.
— А кто у нас за сюзерена теперь? — интересуюсь у ректора. — Вроде бы раньше сюзереном был только король?
Взгляд Вадима Равильевича мечется по столу. На лбу мужчины выступает испарина. Видно, что он неважно себя чувствует.
— Нет, этого я тоже не могу тебе сказать! Прости, ради бога, но не могу! — извиняется ректор, привстает с кресла и снова падает в него без сил. — У меня все возможности хоть как-то помочь тебе полностью перекрыты! Давай договоримся? Есть же другой способ? — торопится ректор.
Кажется отток его магии становится ещё более заметным. Цвет лица мужчины блекнет и сереет.
— Что может дать мне Академия на триста пятьдесят золотых? — уточняю по делу.
— Что? — удивляется ректор. — Долг не больше трехсот со всеми штрафами!
— Хорошо, — соглашаюсь. — Ещё подождем. Если знаете примерную сумму, это ещё раз подтверждает наличие договора. Видимо вам есть, что терять.
— Я не могу тебе предоставить ничего связанного с обучением, — принимается перечислять ректор. — Мне запрещено обучать тебя чему угодно, кроме обязательной программы.
Вадим Равильевич резким движением расстегивает воротник рубахи. Фиона лежит без движения, только изредка тихонько всхлипывает. Каждая минута старит её на несколько лет.
— Не могу я тебе ничего дать. Не могу! — отвечает ректор. — Все только в рамках учебного процесса, не больше. Я даже общежитие тебе предоставить не могу. Книги твои у кладовщика. Не спрашивай, не расскажу, нельзя.
Навскидку приходит только одна мысль.
— Фейку мне сможете выделить? — уточняю. — А лучше две?
— Могу! — радостно подтверждает Вадим Равильевич. — Хоть всех забирай! Только у тебя есть целых двое! — ректор кивает на Васю и Феофана. — Ты же сдохнешь! Не бывает магов с четырьмя феями. Магии не хватит.
— Вот и посмотрим, — пожимаю плечами.
— Забирай! — говорит ректор. — Кого хочешь бери, только магию мне верни. Ритуалист выдаст, с ним договаривайся. Я напишу письмо, всё будет. Магию оставь!
Странно, что ректор в этой ситуации переживает только за свои магические силы. На Фиону он не обращает никакого внимания. Да уж, теперь понятно, откуда у нее такой скверный характер.
— Отлично, договорились! — отвечаю, немного поразмыслив.
Ректор перестает судорожно вздыхать, а его фейка постепенно приходит в себя. Сначала крылышки обретают прежнюю жесткость и тихонько трещат, поднимая маленькое высохшее тельце над столом. Следом оживают глаза, а кожу больше не покрывает паутинка морщин. Только волосы пока не восстановили пигмент.
Седая фейка чувствует силы и сразу же прячется за ректора. Выглядывает и смотрит на меня с неистовым ужасом.
— И помни, я к тебе очень хорошо относился всю дорогу, все время, пока был здесь ректором, Витя! — продолжает свою речь Вадим Равильевич. — Просто у меня есть начальство