Теперь к страхам перед человекоподобными претендентами в партнеры, язык не поворачивался называть их «в мужья», прибавился страх интимного процесса, с учетом анатомии, физиологии и специфики исполнения «супружеского долга» со столь необычными мужчинами. Кроме того, в этом мире практикуется суррогатное материнство. Женщину оплодотворяют, затем она вынашивает ребенка. О подобном я думать себе запрещала.
Следующий пласт знаний, который мне внедрили, касался материнства. Не каждая раса ментально способна передоверить свое дитя чужому или постороннему лицу. Слишком много разных заморочек, физиологических в том числе. Поэтому будущая мать должна знать и уметь все сама: как когти на ногах ребенку поточить, как кисточку хвоста вычесать, как роговые наросты на голове почесывать, когда псиэнергия у малыша начнет пробиваться.
Не удивительно, что спустя шесть месяцев я стала напоминать себе сумку, набитую самой разносторонней информацией, которую ежедневно обновляют и закрепляют. Высокотехнологично, с применением виртуальной реальности, намертво впаивают в мою память, синхронизируют с физическим рефлекторным откликом тела, речевым аппаратом, модуляциями голоса… Например, чтобы не забыла уважительно поклониться эмаргу в золотой дерасе. Чтобы не смотрела моджару в глаза, даже если тот с яростью в лицо орать будет. Чтобы могла ощутить и сбросить гипновнушение псиоников цурутши, которые использовали его при любой маломальской сделке, тем самым включая в контракты грабительские условия. Слишком многое меня заставили насмерть запомнить, отчего пухла голова, носом шла кровь, и частенько тошнило от перенапряжения.
Я ощущала себя запрограммированной куклой или клоном прежней себя. Кстати, биороботов здесь тьма тьмущая, их используют повсеместно и во всех сферах. А вот клонов разумных в этой вселенной ни один житель не станет создавать. Не из этических соображений, а просто бессмысленно. Во-первых, запрещено во всех мирах, и наказание создателям – смерть. Для чего Галагидис особенно постарался.
Во-вторых, «реплики» запросто выявляют. Что-то у них с наличием души и генома не так, и это «не так» сразу же определяется при прохождении даже незначительного досмотра в любом космопорте, общественном или правительственном здании. Сигнализация сработает. С учетом того, что все транспортные пути «в законе» и под охраной Галагидиса, клон не сможет покинуть ни одну планету, посетить торговые и медицинские центры, госорганы и прочие. В общем, высший орган управления Тесеи предпринял всесторонние меры, чтобы создание клонов стало совершено бессмысленным и опасным занятием.
Несколько веков назад клонирование в Тесее набрало невиданные обороты. Важные неподкупные индивидуумы без особых проблем «менялись» на управляемых, послушных клонов. Безответно влюбленные или одержимые сталкеры клонировали себе прототипы любимых без разрешения «оригинала». Другие создавали свои копии просто в качестве развлечения или безопасности. В результате наступил глобальный хаос, беззаконие и ужас, ведь любого можно заменить на созданного, а не рожденного. И при поддержке Галагидиса правительствами всех разумных миров Тесеи было принято решение о полном и категоричном запрете на клонирование. Заодно создали оборудование, которое выявляло «репликов».
Новость, что таких вот «уникальных» как я, нельзя размножить, вызвала облегчение. Хотя и рабство, как бы, тоже запрещено. Зато существует контрактная форма наложничества на добровольной основе или по долговому обязательству. И наложник или наложница – это не постельная игрушка, как на Земле в древности было, а тот, на кого наложены долговые обязательства. Такие контрактники выплачивают свои долги тем способом, который либо оговорен документально, либо выберет хозяин контракта.
Поэтому от мысли, что я тоже задолжала за свое оживление, сжался живот. Ведь осознавала, что моя продажа будет проходить на основе перепродажи долгового контракта. И всем плевать, что я не просила себя оживлять. И готова честно отработать чужие вложения, но приемлемым для меня способом, без замужества или иного «интима».
Однако попытку завести разговор на эту тему господин Маду оборвал злым шипением, предложив думать исключительно о том, чтобы стать действительно идеальной женщиной будущему покупателю. И я почти смирилась – фактически сломалась психологически. Под грузом усталости, ужаса случившегося, оставшись одна в совершенно чуждой для себя огромной вселенной, где правит закон силы, приняла, что выбора действительно нет. Это в сказках герой все с полпинка может: прогибает под себя, поражает знаниями и умениями и становится самым богатым, самым сильным, самым умным. А что делать той, кто любила возиться в земле и научилась климат да грунт подбирать для флоры? Цветики, корешки и листики – вот мое королевство и умения!
Куда я пойду, оказавшись за стенами комплекса Маду? Откуда возьму средства хотя бы на первое время? И кто гарантирует, что, обратившись к местным органам власти, получу защиту и помощь? Окружающие меня технологии, специалисты разных рас и видов, безропотно выполнявшие указания господина Маду, – все указывало на его безграничную власть. Не только здесь, но и во внешнем мире.
Первые дни здесь я даже психовала, угрожала, плакала и отчаянно выла, когда мозг восстановился и узнала, что происходит и где нахожусь. Потом поняла: смысла в этом нет. Ведь мои крики в принципе никого не волновали, не смущали и не беспокоили. Таким образом чужое равнодушие и отношение как к вещи дополнили общую картину мира и скорректировали мое поведение.
Поэтому я терпела и внимала всему, чему учили. И даже приняла кошмарный факт будущего замужества с тем, кто больше заплатит моему «спасителю». Вдруг случится чудо – мне повезет стать женой замечательного мужчины? Только факт покупки «замечательным» себе жены портил картинку чуда. Как и его вполне возможный, непривычный землянке внешний вид. Поэтому в качестве спасительной мысли я решила, что, если муж достанется неподходящий, разведусь при первой же возможности. Ведь, чтобы продать, господину Маду придется меня сперва легализовать, присвоить гражданство мира Эмарг. А уж будучи в законе, найдется способ, как себя защитить.
* * *
– Майя Молчанова, пройдите на процедуры, – минута в минуту, согласно установленному режиму, привычно нарушил утреннюю тишину механический голос местного ИскИна.
Одернув полы бесполой и безликой формы, состоящей из темной плотной рубахи, штанов и мягких тапочек, я направилась на выход из комнаты. За дверью, в коридоре, ждал старый знакомый, все это время служивший мне проводником и сторожем – четырехлапая типовая модель простенького робота.
На лифте мы поднялись на несколько этажей в лабораторию, где меня ждал господин Бельдилаж – ученый, который занимался мной с момента пробуждения.
– Как самочувствие, Майя? – ровно поинтересовался он, как делал это изо дня в день.