Они прошли по коридору, где их встретил ещё один человек. Кивком поприветствовав ранних гостей, и предложил следовать за ним. Но повёл не в кабинет, а куда-то вниз. Сперва к лестнице, которая скрывалась за толстой металлической дверью, два пролёта по ней. Он остановился у ещё одной двери, за которой скрывался большой грузовой лифт, пригласил всех в него. И только когда кабина закрылась, а сама металлическая коробка стала медленно опускаться, заговорил.
— Ну вы и устроили!
Ответом ему стали усмешки: у одних весёлые, у других виноватые. И только девушка в школьной форме, совершенно неуместно выглядящая, как в этом месте, так и в этой компании, фыркнула.
— Да мы-то здесь ни причём, Барух! Это всё Рома.
Пожилой особист посмотрел на второго по молодости здесь человека, и кивнул. Да, мол, согласен, всё из-за него.
Мне осталось только выдавить из себя ещё одну виноватую улыбку.
Признаюсь — было очень страшно. Я испытывал чувство полной беспомощности, что после наполненной событиями ночи терзало особенно сильно. Понимал, что из этого подземелья, куда мы сейчас так неспешно спускаемся, могу и не выйти вовсе. Как решат люди, облечённые властью и возможности, против которых все мои умения и навыки ничего не значат? Придут к выводу, что безопаснее будет замести всё под ковёр? Или дать делу развитие?
Ринко была убеждена, что наиболее вероятный второй вариант. Я же, глядя на лица сотрудников одного из самых могущественных ведомств в стране, уже не особенно в это верил.
Спуск длился минуты три. Ощущение от скорости не было никакого, вообще движения не замечалось, так что с равной вероятностью мы могли спуститься как на десять метров, так и на сто. Последнее — вряд ли. На кой чёрт рыть в такую глубину?
— Выходим, — сообщил Барух Моисеевич, когда лифт остановился и открыл двери. Прошёл немного прямо по коридору, остановился и пальцем подозвал меня. — Роман, большая просьба. Молчи, пока к тебе не обратятся. В помещении, куда мы сейчас идём, соберутся очень влиятельные люди. Не нужно давать им повод принимать решения не в твою пользу. Хорошо?
Я молча кивнул. Без проблем! Пока не вяжут и не бросают в одиночную камеру на минус сотом этаже, я буду молчать столько, сколько нужно!
— Вот и славно.
Сперва я думал, что мы спускались в тюрьму. Логично же — под землёй! Но пока шли по коридору убедился, что узилищем тут и не пахнет. Коридоры светлые, на стенах красивая лепнина и барельефы. Люстры даже какие-то не унитарные, а с претензией на роскошь. Под ногами — ковры с мягким ворсом. Вот кто, скажите, будет застилать полы в месте, предназначенном для содержания особо опасных заключённых, коврами?
По всему выходило, что мы сейчас шагали по секретной правительственной базе. Почему вот только она именно под зданием Тайной Канцелярии? Не логичнее ли расположить её под императорским дворцом?
— Несколько ключевых зданий в столице связаны между собой подземными линиями метро, — шепнула мне на ухо Ринко поравнявшись. — И все сходятся сюда, к объекту Омега.
— Агент Кикути! — строго шикнул на неё Барух Моисеевич.
— Что? — не испугалась та. — Всё равно поймёт, когда увидит.
— Что увижу? — спросил я.
— Помолчите, — как-то очень веско попросил, именно попросил, Алексей Яковлевич.
И мы замолчали. Когда так просят, лучше прислушаться.
Бросил взгляд на своих леновцев. Теллара старалась смотреть в пол, а на лице ее застыло такое выражение, которое можно было бы прочесть примерно так: «Какого лешего я здесь делаю? Мне же конец!»
Догуляй, в противовес спутнице, шагал бодро, упруго, не забывая с любопытством посматривать по сторонам. Висящий у него на плече Ремнев нисколько этому не мешал.
— Пленников сюда.
Леви остановился перед одной из дверей, открыл её, набрав на замке код и приложив палец. За дверным проёмом оказалась обычная на вид камера, разве что не каменная, а полностью обшитая тускло блестящим металлом.
Подчиняясь приказам Баруха Моисеевича, леновцы сгрузили задержанных джассанцев прямо на пол, после чего особист закрыл дверь и повёл нас дальше. Следующая остановка произошла буквально через десять метров, у такой же двери. Правда, за ней была не камера, а небольшой, но довольно уютный кабинет. С диванчиком, парой кресел, холодильником и даже кофемашиной.
— Вы подождите здесь, — сказал он Догуляю и Телларе.
Те сперва посмотрели на меня, получили согласие — типа, я мог тут возражать — после чего кивнули и вошли внутрь.
— Меня в такую же запрут? — с лёгким нервным смешком спросил я, когда Леви запер моих соратников и повёл нас дальше.
— Хотелось бы… — с не очень понятной тоской ответил особист.
Ещё немного блужданий по одинаковым коридорам со множеством дверей, привели нас к очередной. Вот только за ней находилась не камера и не кабинет, а большой офисный зал для брифингов. Круглый стол, сидящие за ним важные даже на вид люди, совершенно обычные стулья под их задницами. А, ещё проектор под потолком и белый экран на стене. Для презентаций.
Пока я всё это разглядывал, Барух Моисеевич, Алексей Яковлевич и Ринко сделали по шагу вперёд и поклонились мужчине средних лет, сидящему за дальним краем стола.
— Он здесь, ваше величество, — произнёс Леви.
Я внимательно всмотрелся в того, к кому они обращались, и тоже на всякий случай совершил подходящий ситуации поклон. Ваше величество? Вот же чёрт!
.26
Продлившаяся целых три часа встреча в подземном кабинете заставила меня по-новому взглянуть на ситуацию. До этого я как предполагал? Прихожу к властям, вываливаю на них всё, а там вопрос решается либо позитивно, либо негативно. Но вот чего я не ожидал, так это полного равнодушия первого лица и склочности его окружения.
Казалось бы, такие люди собрались! Сам император всероссийский, главы его секретных служб (в том числе начальство деда и Баруха с лисой), а трепались, как какие-то купцы! В смысле, выгодно — не выгодно, сколько нам это будет стоить, ну и так далее. А государь вообще молчал… Да, пожалуй, лучше по порядку рассказывать.
Сперва был доклад лисы. В нём для меня