Да только обманул ее Чернобог и вместо души отца подсунул дух злобного колдуна. И как вернулась она и оживила отца, тот и пронзил ее сердце черным клинком тьмы, а после похоронил в склепе. Но не учел он, что Настя эти яблоки тоже ела. И вот спустя некоторое время ожила она, обретя силы великие. Вышла, огляделась и ужаснулась тому, во что превратил ее родину злобный колдун. Убила она его, а после, не вынеся позора, наложила на себя руки.
И вот такие печальные истории с несчастливым концом были у всех в отряде. Светлые души, озлобленные на тьму. Я знал или узнал все их истории — не знаю, почему, но мне доверяли. Правда, затуманенный болью и усталостью мозг работал туго, но им и не требовалось мое сочувствие или советы — они просто хотели выговориться.
Но самая лютая дичь со мной произошла буквально вчера…
А, стоп — тут надо уже голову подключать. Похоже, Мавка реально решила меня прибить на новой полосе испытаний, навертев на нее и магию иллюзий и, что самое поганое, магию пространства.
Я стоял перед входом на магическую полосу препятствий, чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в горле. Воздух вокруг был насыщен энергией, словно сама атмосфера здесь жила своей жизнью. Передо мной тянулась куда-то вдаль узкая тропа, окутанная туманом, который то и дело вспыхивал искрами магии. Где-то в глубине этой белесой пелены слышался неразборчивый шепот, будто сама полоса пыталась говорить со мной, о чем-то предупреждая, дразня и обещая.
— Ну что, герой, — пробормотал я себе под нос, — покажи, на что способен. Цветочки кончились, пришло время ягодок.
Первый шаг. Земля под ногами дрогнула, и я едва удержал равновесие. Камни подо мной начали двигаться, словно пытаясь сбросить меня в пропасть, которая внезапно открылась справа. Я прыгнул вперед, чувствуя, как ветер свистит в ушах. Магия здесь была коварной — она не просто мешала, она играла. И я был ее игрушкой.
Впереди появилась стена из огня. Пламя лизало небо, его жар обжигал кожу даже на расстоянии. Я замер, оценивая ситуацию. Пройти сквозь это? Нет, слишком рискованно. Справа — отвесная скала, слева — пропасть. Оставалось только вверх. Я сжал кулаки, сосредоточился и выпустил эфир, окружая им себя, словно защитным коконом. Огонь на мгновение дрогнул, и я прыгнул, цепляясь за выступы скалы. Каждый камень обжигал пальцы, но я лез, зная, что остановка — это падение, переломанные ребра и обидный смех Мавки.
Когда я перебрался через стену огня, меня встретил лес из кристаллов. Они росли из земли, как деревья, их грани сверкали, отражая свет, который, казалось, исходил ниоткуда. И я знал, что это ловушка. Кристаллы были острыми, как бритва, один неверный шаг — и я превращусь в решето.
Двинулся медленно, стараясь не задеть ни один из них. Но они реагировали на магию. Чувствовали ее. И моя защита, которую я старательно сдерживал, всё же привлекла их внимание. Кристаллы начали вибрировать, издавая высокий, пронзительный звук. Я ускорился, но один из них краем задел мое плечо. Боль пронзила тело, как удар током, и я едва не закричал.
— Хер тебе, сучка крашенная, — прошептал я себе, стиснув зубы. — Не дождешься.
Последним испытанием был мост. Но не просто мост — он был соткан из теней. Казалось, что под ногами ничего нет, только тьма, которая зовет, манит, обещает покой. Но я знал, что это иллюзия. Шаг в сторону — и я упаду в бездну, из которой нет возврата.
Я закрыл глаза, стараясь не смотреть вниз, и пошел. Каждый шаг был пыткой. Тени шептали, пытаясь сбить меня с толку, но я продолжал идти, повторяя про себя: «Ты справишься. Ты должен справиться.»
Когда я наконец ступил на твердую землю, ноги подкосились. Я упал на колени, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу. Полоса осталась позади, но ее эхо все еще звенело в ушах. Я сделал это. Прошел. Выжил.
— Ну что, — сказал я, поднимаясь на ноги и с гордостью оглядываясь на пройденный путь. — Это все, что у тебя есть?
— Браво, — раздались сдержанные хлопки. — На этот раз ты смог пройти самую легкую часть без травм.
— Че, бля⁈ Это по-твоему легкая часть⁈
— Ага. Я ее с закрытыми глазами пройду. Давай-ка еще разик для закрепления успеха, а после усложним.
— Бля-я, — от отчаяния завыл я, понимая, что все только начинается.
— Бе-е-е-е! — радостно завопил Пурген.
— Со мной пойдешь, козел, — мрачно бросил я ему, с удовольствием увидев, как радость в его глазах сменяется на ужас. Он замотал головой, сдал назад, но было поздно — нас окутала магия, и вот мы уже на старте…
Что? Я не сказал за козла Пургена? Простите, голова совсем не варит. Как-то слишком часто я стал извиняться и все забывать, это не к добру. Тем более за Пургена, который был резкий, как удар серпом по яйцам, и внезапный, как диарея, забыть просто невозможно.
Вот как сейчас помню — сижу, медитирую под душные нотации Мавки. Она типа вещает, что ездовой пет — это отображение моего внутреннего мира. Сосредоточься на нем, слейся с ним, почувствуй его и свои желания. Он — это ты, он отражение тебя… И такая муть мне заливалась в голову целую неделю. Пару раз я хотел бросить это дело, но гордость не позволяла. Поэтому и пыжился-тужился, надеясь заполучить в петы какого-нибудь грифона или дракона. И вот спустя продолжительное время мне стало казаться, что у меня что-то получается. Внутри будто рос пузырь, которой должен был вот-вот лопнуть.
И напрягало это сильно — вот как запор. Хочешь, но не можешь. И отвлекало тоже — откуда взяться силам, если внутри тебя зреет что-то жуткое. Ну, это я так чувствовал. Но вслух ничего подобного не говорил, потому как оборжут и век еще вспоминать будут. И наконец-то это случилось…
Ничего не предвещало беды — наш отряд только что вернулся из рейда, были мы усталые и довольные. Ну, и как всегда собрались на улице у большого кабака, где, кроме нас, по причине раннего утра никого не было.
Я, как самый младший и бесправный в