— Неизвестно. Он был в маске с самого начала. То есть его внесли на носилках, поставили посередине зала. Он сидел, сидел, а потом, когда маску сняли, оказалось — хозяин… — сержант заглянул в блокнот и прочитал по слогам: — Смирнов.
Алон кивнул. Судя по глубокой задумчивости, обозначившейся на его обычно подвижном и живом лице, из объяснения сержанта он не понял ровным счетом ничего. Натаниэль ему искренне посочувствовал.
— А может быть, это и был хозяин? С самого начала? — спросил инспектор.
Розовски счел необходимым вмешаться:
— Хозяин встречал носилки.
Ронен смерил его откровенно недоверчивым взглядом:
— Ты уверен?
— Уверен. Четверо парней внесли носилки в зал, поставили. Там, где они сейчас стоят. Потом к носилкам подошел господин Смирнов.
«Или кто-то, обрядившийся в его костюм», — подумал вдруг Розовски. Но говорить этого вслух не стал.
— А потом сидевший на носилках превратился в господина Смирнова, — глубокомысленно заключил инспектор Алон. — К тому же умершего. Не морочь мне голову, Натан. Я же сказал — завтра дашь объяснения. Пока что у тебя получается нечто вроде сказки. Или бреда. Куда, по-твоему, девался первый? Тот, кого приветствовал хозяин?
— Понятия не имею, — честно ответил Натаниэль.
— А кто принес носилки?
— Гости показывают, что было четверо парней, — повторил сержант с блокнотом.
— Тоже в масках? — недоверчиво спросил инспектор.
— Тоже в масках.
— Что за идиотская затея! — с досадой сказал инспектор. — Ну как тут составишь словесный портрет? Как определишь хоть какие-то приметы? Ни черта не получится!
Подошел доктор Бен-Шломо.
— Смерть наступила, насколько я могу судить, более двух часов назад, — сообщил он. — Причина, как и предположил врач «Скорой помощи, отравление ядом. Действительно, похоже на синильную кислоту, но по ряду признаков я бы предположил, что был использован какой-то синтетический яд. Вот только какой именно — посмотрим на вскрытии… Ч-черт, вся эта синтетическая новомодная гадость имеет скверную привычку не оставлять следов! — с досадой добавил эксперт. — Одна надежда на анализ остатков в бокале. Что-то там есть на донышке.
Инспектор молча кивнул. Вдруг глаза его изумленно округлились и он вполне внятно и громко выругался. Натаниэль, собиравшийся было подойти к декоративным носилкам, удивленно оглянулся. К ним быстрым шагом приближался Кинг-Конг собственной персоной. Клыки гигантской обезьяны, казалось, сверкали в радостном предвкушении.
Впрочем, приблизившись к Натаниэлю и инспектору, Кинг-Конг сдвинул маску на лоб, так что она превратилась в нечто вроде бейсбольной кепочки. Розовски с трудом сдержал стон, рвавшийся сквозь сцепленные зубы. Обезьянья маска скрывала обманчиво-добродушную физиономию Ам-нона Герцога, корреспондента уголовной хроники из газеты «Хадашот а-ир». Похоже, покойному Аркадию действительно удалось поддразнить газетчиков. Только вот эффект получился не тот, на который рассчитывал устроитель вечера.
Увидев, что Герцога в первую очередь интересует инспектор, Натаниэль поспешил притвориться помощником экспертов и деловым шагом приблизился к укрытому покрывалом телу в центре двора. Правда, остановился он на расстоянии двух метров — чтобы лишний раз не раздражать Алона, бросавшего в его сторону свирепые взгляды. Ему подумалось, что сейчас декоративные носилки напоминают фамильный склеп: драконы-гербы, вычурная резьба. Кто-то не пожалел денег на этот безумный спектакль.
Он докурил сигарету, поискал, куда выбросить. Не нашел. Затушил окурок о подошву, положил в карман. По словам эксперта выходило, что между шутливой встречей Аркадия Смирнова и неизвестного в китайской маске и до смерти Смирнова прошло не более четверти часа. Ну и ну. Встретились, поговорили.
Потом зачем-то поменялись местами (Натаниэль был уверен, что именно так Смирнов оказался в носилках: мертвого на глазах гостей в паланкин не втащишь). Это как раз легко можно было сделать. Натаниэль вспомнил о шторках, прикрывавших внутренности паланкина от посторонних глаз. Дальше… Дальше в руке Смирнова оказался бокал с отравленным вином.
Розовски хмыкнул. Кому понадобился этот идиотский спектакль? Меняться местами… С кем? И куда этот неизвестный исчез?
И когда?
Несколько раз сверкнула фотовспышка — напарник Герцога, обряженный каким-то индийским раджей, старательно отрабатывал задание. Окрик инспектора на него не подействовал никак.
Отделавшись от настырного Амнона, инспектор направился к бармену и официанту, стоявшим за стойкой бара и явно не торопившимся уходить.
Амнон ухватил за локоть Натаниэля.
— Ну, а ты что скажешь, Натан? — спросил он. — Мнение полиции мне уже известно.
— Уже есть мнение? — пробормотал Натаниэль. — Быстро ребята действуют. А думают еще быстрее.
— Так что? — спросил Амнон. — Ты знаешь, что здесь происходило?
— Вечеринка, — ответил Розовски. — На которой ты, Амнон, тоже присутствовал.
Журналист досадливо отмахнулся.
— Мы пришли сами. Никто нас не звал. Просто появилась информация — дескать, богатые русские будут гулять, устраивается маскарад, карнавал, черт-те что. Я и подумал: а вдруг?
— Вот тебе и вдруг. Извини, Амнон, я на службе. Никаких комментариев.
— Брось, Натан, ты же уже не в полиции, — усмехнулся Герцог. — Мне ли не знать!
— Именно, Амнон, именно, — ответил Розовски. — Не в полиции. Потому и должен следить за собой, — он отвернулся. Разочарованный Герцог направился к кучке испуганных гостей.
Между тем инспектор Алон закончил беседовать с официантами, вновь подошел к сыщику.
— Ну и ну, — раздраженно сказал он. — Что же получается: покойник в течение двух часов находился у тебя перед глазами, а ты ничего не заподозрил?
Против желания Натаниэль опустил голову. Возразить инспектору Алону было нечего. Разве что объяснить, что он, Розовски, совершенно убежден в том, что покойники имеют обыкновение находиться на кладбище. В крайнем случае, в морге. Но никак не посреди ярко освещенного танцевального зала в самый разгар праздничного бала.
— Он был в маске, — Розовски чувствовал, что Алон имел все основания иронизировать. Большего провала Натаниэль не помнил за всю свою жизнь. — И потом, Ронен, это была чистой воды мистификация. Никто ничего не опасался, никто всерьез не относился к обеспечению безопасности.
— Вот как?
— Хозяин просто хотел разыграть гостей. Вернее, газетчиков… — Натаниэль понял, что его объяснения звучат как весьма неуклюжие оправдания. — Во всяком случае, так он мне сказал… Ладно, я потом тебе все объясню. Значит, мы можем быть свободными?
Не отвечая, Ронен Алон добавил, словно размышляя вслух:
— И злоумышленник мог благополучно ускользнуть у вас перед носом. Если только он был, этот злоумышленник.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Розовски.
— Может быть, господин Смирнов таким вот образом решил покончить счеты с жизнью? С кем-то договорился, потом залез в носилки, выпил яд. Судя по всему этому, — Ронен обвел рукой овальный двор, — он отличался эксцентричным характером, разве нет?
Натаниэль промолчал. Ему тоже приходило в голову такое объяснение.
— Ох-хо-хо… Ладно, идите, — инспектор махнул рукой. — Натаниэль, на твоем месте я бы вернул Министерству юстиции лицензию.