— Ч-черт… Алло, Саша! Саша!
Телефон отключился. Розовски хотел было перезвонить, но тут автобус, повернув в очередной раз, оказался рядом с воротами в университетский городок. Натаниэль спрятал телефон в карман и вышел из автобуса.
Несмотря на раннюю темноту, все еще было жарко. Розовски миновал автостоянку, охранника на пропускном пункте, пересек двор и вошел в учебный корпус.
У двери со знакомой табличкой «Профессор Давид Гофман» он остановился и настороженно прислушался. Слава Богу, никаких рыданий не доносилось. Он постучал, услышал: «Войдите», — толкнул дверь.
Сначала он увидел черную с проседью шевелюру хозяина кабинета и только потом — женщину, из-за которой ему пришлось приехать. Ей было лет сорок или около того. Она сидела в углу кабинета, боясь пошевелиться — чтобы не тревожить занятого делом профессора.
— Привет, Дуду! — бодрым голосом произнес Розовски. Женщина вздрогнула и испуганно уставилась на гостя. Зато Давид расцвел улыбкой.
— Привет, Натан! Вот видите, — сказал Гофман, обращаясь к женщине, — я же говорил — обязательно приедет. А вы сомневались. Не надо было.
— Это точно, — подтвердил Натаниэль. — Во мне сомневаться не следует. Так что у вас произошло?.. — но прежде чем женщина начала рассказывать, он быстро протянул Давиду список с тремя фамилиями: — Вот этих ребят мне ну но срочно порасспросить кое о чем. Живут в общежитии. Можешь обеспечить их, так сказать, явку?
Гофман пожал плечами.
— Попробую, — ответил он, пробежав глазами короткий список. — Кажется, я их знаю. Второй курс. Сейчас попрошу, чтобы их позвали. Если только они на месте, — Гофман внимательно посмотрел на Натаниэля, затем на уборщицу. — Я позвоню из коридора. Вы пока поговорите.
Гофман вышел. Натаниэль бесцеремонно уселся на его стол, улыбнулся женщине:
— Рассказывайте.
Слушая ее историю, Натаниэль прекрасно понимал, что все эти аферы, жертвами которых становятся репатрианты, не имеют никаких шансов на раскрытие и пресечение. Тем более если человек сам, собственными руками отдает кровные шекели первому попавшемуся бездельнику, умеющему убедить жертву в том, что этот взнос необходим для устройства на высокооплачиваемую работу. «Уж сколько раз твердили миру… — подумал Натаниэль. — Пришел устраиваться на работу — никаких взносов. Ну что тут поделаешь?»
Впрочем, женщина — ее звали Татьяной — и сама прекрасно понимала, что ничего тут скорее всего не поделаешь. Но ей необходимо было выговориться.
— Что же, — сказал Натаниэль. — Все понятно. Я обязательно наведу справки об этой… как вы сказали? Да, о фирме «Контакт». У меня есть свои каналы, что-нибудь непременно выясню. И обязательно сообщу. А уж потом мы из них непременно вытрясем ваши семьсот шекелей, не сомневайтесь! — он бодро улыбнулся. Татьяна с готовностью ответила на улыбку.
— И постарайтесь смотреть на это не так, — посоветовал он, провожая женщину к двери кабинета. — Не как на конец света. Вы когда приехали?
— Полгода назад.
— Так у вас еще все впереди! И поверьте: не только такие неприятности.
Проводив Татьяну, Натаниэль вернулся к столу и рассеянным взглядом окинул книжные полки, занимавшие целый угол лаборатории и тянувшиеся от пола до потолка. При этом у него появилось смутное ощущение того, что эта картина совсем недавно уже представлялась его глазам. Но вспомнить, где именно, он не успел. Дверь в лабораторию отворилась, и на пороге появились двое высоких молодых ребят, сопровождаемых профессором Гофманом.
— Вот, — сказал он, подталкивая их к столу, на котором сидел, заложив ногу за ногу, сыщик. — Это — Боаз, а это — Ноам. Студенты-историки.
— А где ваш третий друг? — поинтересовался Натаниэль. — Ури, кажется? Не захотел идти?
— Он ушел в кино, — ответил за студентов Гофман.
— Ну, неважно, — сказал Натаниэль, поочередно рассматривая насупившиеся лица парней. Они были одеты почти одинаково — в длинные свободные футболки и разрезанные внизу светло-голубые джинсы. Отличались исключительно мастью: Боаз был смуглым брюнетом с крохотной серебряной сережкой в ухе, а волосы Ноама были выкрашены в рыжий цвет, и сережка поблескивала золотой искоркой.
Розовски весело улыбнулся.
— Ребята, — сказал он, — не знаю, что там вам успел наплести насчет меня ваш профессор, но все равно: это неправда. Вы ничего не успели натворить, и я отнюдь не являюсь пожирателем маленьких беззащитных историков. Мне просто нужно кое-что уточнить относительно одного дела, которым сейчас приходится заниматься. Только и всего.
Боаз и Ноам немного повеселели. Но настороженность из их взглядов полностью не исчезла.
— Вы работаете в фирме «Пуримшпиль», — Натаниэль извлек из кармана пачку сигарет, протянул студентам. Те отказались. Он закурил сам, пододвинул к себе пепельницу. Продолжил: — Не так давно вам приходилось обслуживать заказ в Кфар-Шауль на улице Пальмах.
Они одновременно кивнули.
— Там случилась неприятность, — сообщил Натаниэль. — Не знаю, слышали ли вы, но только ваш заказчик скончался в тот же вечер.
— Да, слышали, — ответил Боаз.
— Читали, — добавил Ноам. — А при чем тут мы?
— Ни при чем, — Натаниэль поднял руки, словно защищаясь от несправедливых обвинений. — Я разве сказал, что вы к этому причастны? Мне просто кое-что нужно знать. Вот, например: когда вы приехали туда?
— По-моему, к десяти часам вечера, — ответил Ноам.
— Вас было четверо, верно?
— Да, верно.
— Что за костюмы на вас были?
— Костюмы? — Боаз удивленно поднял брови. — Не знаю, нам их фирма выдала. Костюмы и маски.
— По-моему, их шили на заказ, специально к этому вечеру, — сказал вдруг Ноам. — Я краем уха слышал в конторе.
— Отлично, — обрадовался Натаниэль. — А что еще ты слышал краем уха? Например, что за эскизы использовались?
— Не знаю.
— Жаль, жаль… — Розовски разочарованно вздохнул. — Ладно. Ребята, — сказал он после небольшой паузы, — вы мне еще вот что скажите: кем, по-вашему, был человек, которого вы внесли на этих дурацких носилках?
Студенты удивленно Переглянулись.
— Что значит — по-нашему? — спросил Боаз. — И по-нашему, и не по-нашему это был хозяин дома. Наш клиент, заказчик. Аркадий Смирнов. Мы ждали у соседней виллы, переодевшись в маскарадные костюмы и собрав носилки. Кстати говоря, наши костюмы и носилки тоже были изготовлены по специальным эскизам господина Смирнова. Точно в назначенное время к нам вышел господин Смирнов, собственной персоной, в соответствующем костюме.
— И маске, — подсказал Розовски.
— Маску он держал в руках. Влез в паланкин, надел маску. Мы торжественно внесли все это во двор, поставили. Опять-таки, место тоже было определено заранее.
— Кем?
— Да им же! Он объяснил: войдете, пройдете чуть ближе к эстраде, поставите возле пальмы. Так, чтобы тень падала прямо на паланкин.
— А дальше? — спросил Натаниэль.
— Дальше — все, — ответил Боаз. — Мы ушли.