Предположим, что в конце мая не было крупного ограбления грузовиков. Из этого следует, что все богатство Хаттона получено путем шантажа. И этот шантаж связан не с угоном грузовиков, а с чем-то другим.
В этом деле скрыто гораздо больше, чем можно разглядеть, с отчаянием подумал детектив.
— Кажется, в этом деле скрыто гораздо больше, чем можно разглядеть, — с негодованием воскликнул сержант Кэмб. — Родная сестра миссис Фэншоу опознала мертвую молодую леди как Нору Фэншоу.
— И несмотря на это, — спокойно возразила девушка, — я Нора Фэншоу. — Она сидела в холле участка на одном из красных кресел, напоминавших по форме ложку, аккуратно поставив ноги на черно-белую плитку и разглядывая собственные туфли, которыми так восхищалась сестра Роза. — Вероятно, моя тетя была потрясена, потому что, как вы сказали, девушка сильно обгорела. Наверно, она была страшно изуродована.
— Страшно, — с несчастным видом подтвердил Кэмб. Но сестра миссис Фэншоу выглядела вроде бы очень уверенной.
Но была ли она уверена на самом деле? В памяти, будто наяву, возникла сцена, как он ввел женщину в морг и открыл лицо сначала Джерома Фэншоу, а потом девушки. Фэншоу лежал лицом вниз, и огонь едва тронул его. Кроме того, женщина узнала серебряный карандаш в его нагрудном кармане, часы на запястье и маленький шрам от ножа, след какого-то мальчишеского школьного ритуала. Опознание девушки было совершенно невыносимым. Волосы полностью сгорели до черных корней, черты лица безобразно обуглились. Даже сейчас, в нынешнем своем тяжелом положении, Кэмб содрогнулся.
«Да, это моя племянница», — сказала миссис Браун, придя в себя и закрывая руками лицо. Конечно, он спросил у нее, абсолютно ли она уверена, и женщина ответила, что абсолютно уверена. Но сейчас, подумав, он засомневался, может быть, она согласилась с тем, что это ее племянница, просто по ассоциации. От ужаса и по ассоциации. Она сказала, что это ее племянница потому, что девушка была молодая и темноволосая. И кто же еще мог быть в машине с родителями, кроме Норы Фэншоу? Но кто-то был… И что теперь, черт возьми, говорить следователю?
— Вы можете, мисс, доказать, что вы Нора Фэншоу?
Она открыла большую кожаную сумку, висевшую на плече, достала паспорт и без слов протянула Кэмбу. Фотография мало походила на девушку, сидевшую по другую сторону стола. Но фотографии на паспорте редко имеют сходство с оригиналом. С чувством неловкости поглядывая на нее, а потом на документ лежавший перед ним, он прочел, что Нора Фэншоу по профессии учительница, родилась в Лондоне, у нее черные волосы, карие глаза и рост пять футов девять дюймов. Особых примет нет. У девушки в морге вряд ли было пять футов девять дюймов, но разве можно ожидать, что тетя сумеет определить рост изуродованного трупа.
— Почему вы не приехали раньше?
— А почему я должна была приехать? Я не знала, что отец погиб, а мать в больнице.
— Вы им не писали? Вы не ждали, что они напишут вам?
— У нас были очень плохие отношения, — спокойно ответила девушка. — Кроме того, мать написала. Вчера я получила ее письмо и прилетела первым же рейсом. Послушайте, мать узнала меня, и этого должно быть для вас достаточно.
— Почему я? — смутился Уэксфорд. — Почему я должен говорить с ней? Я не имею к этому делу никакого отношения.
— Понимаете, сэр, суперинтендант и инспектор Леттс уехали в Льюис…
— Тетя узнала ее голос?
— Кажется, узнала. Хотя, должен сказать, она была в растерянности. Откровенно говоря, я не очень-то верю тете.
— Ну ладно, приведите ее, — нетерпеливо перебил его Уэксфорд. — Хоть немного отвлекусь от грузовиков. И, Кэмб… воспользуйтесь лифтом.
Главный инспектор не видел ни ее мать, ни тетю, так что не мог уловить семейного сходства. Но она, несомненно, была дочерью богатого человека. Он посмотрел на сумку, на туфли, на платиновые часы… Но больше всего в ней чувствовался дух почти отталкивающего высокомерия. Он молча взял у нее паспорт, международное водительское удостоверение и письмо миссис Фэншоу. И когда возвращал их ей, то вдруг ему пришло в голову, что Норе Фэншоу, если она Нора Фэншоу, вероятно, предстоит унаследовать большие деньги. Джером Фэншоу был влиятельным биржевым брокером. И может быть, что эта девушка очень ловкая женщина, а он и Кэмб первые жертвы колоссальной жульнической операции.
— По-моему, нам лучше получить объяснения, — медленно проговорил он.
— Прекрасно, только я не совсем понимаю, чего вы хотите.
— Одну минутку. — Уэксфорд отвел в сторону Кэмба. — Кроме слов миссис Браун, ничто не подтверждало опознание тела мертвой девушки? — довольно хмуро спросил он.
— В машине была сумка с одеждой, — пробормотал совершенно растерявшийся Кэмб. — Мы просмотрели содержимое двух сумок, которые нашли на дороге. Одна принадлежала миссис Фэншоу. В другой ничего не было, кроме косметики, кошелька с двумя фунтами и какой-то мелочью и пачки сигарет. — Будто защищаясь, сержант добавил: — Сумка была очень дорогая из магазина «Мэппин и Уэбб».
— Боже всемогущий, — с отвращением пробормотал Уэксфорд. — Надеюсь, вы не обрушите на нас команду претенденток на имя Норы Фэншоу. — Он вернулся к девушке, сидевшей напротив него, и чуть кивнул. — Вы поехали в отпуск в Истовер с мистером и миссис Фэн спросил он. — Когда это было?
— Семнадцатого мая, — моментально ответила девушка. — Я учительница английского в школе в Кельне. В конце марта я ушла из школы и вернулась в Англию.
— И с тех пор вы жили с мистером и миссис Фэншоу?
Если девушка и заметила, что он не называет их ее родителями, то вида не подала.
— Нет, не сразу, — ответила она, и он почувствовал в ее голосе чуть заметные нотки неуверенности. — Некоторое время родители и я были в не совсем хороших отношениях. Я вернулась, чтобы жить с ними или, вернее, остаться с ними, в середине мая. Мать хотела, чтобы я поехала с ними в бунгало. А я хотела… Я хотела, чтобы наши отношения улучшились. И поэтому согласилась поехать с ними. — Уэксфорд безразлично кивнул, и она продолжала: — Мы ехали в Истовер в пятницу, семнадцатого мая… — Плечи у нее поникли, и она уставилась на сложенные на коленях руки. — В тот вечер у меня с родителями возникло разногласие… Ведь нет необходимости вникать в детали? — Не ожидая согласия Уэксфорда на это умолчание, она опустила рассказ о ссоре и продолжала: — Я почувствовала, что бесполезно пытаться склеить осколки. Мы