Директор говорил уверенно, но его уверенность будто бы совсем не произвела впечатления на Геннадия.
– Конечно, – тот усмехнулся. – У вас не было никаких причин сомневаться в преданности Алексея компании. Так же как и нет причин сомневаться в этом детективе.
А вот и обо мне речь зашла. По одной только интонации Геннадия было ясно, какого он мнения о моей работе. Но мужчина не замолчал, а почти сразу продолжил свою речь:
– От нее нет никакого толку. И вы сами должны уже были это понять. Не знаю, что за идея вам в голову взбрела и зачем все это вообще было затевать.
– Много ты знаешь, – Вячеслав Степанович огрызнулся почти сразу.
Геннадий тем не менее продолжил критиковать начальство.
– Она наверняка уже попала под очарование Леонида и не увидит, какой тот на самом деле человек. Леониду достаточно пару раз своими глазами голубыми посмотреть, и любая у его ног.
Вот уж знаток человеческих душ. Мои зубы сами собой недовольно проскрипели. Выйти бы да высказать этому умнику все, что я о нем думаю. Сам только и умеет, что поверхностно судить о людях. Да, признаю, может, я и действительно заметила, каким очаровательным может быть Леонид, но это совсем не значит, что я буду игнорировать улики.
Разговор тем временем продолжался.
– И какой же Леонид человек?
– Опасный и двуличный.
Я не видела лица Вячеслава Степановича, но была готова поклясться, что он сейчас или улыбается, или хотя бы усмехается уголком губ. Нельзя было проигнорировать то, как нелепо и глупо звучали обвинения Геннадия.
– Пусть вы и не верите, но он не был таким полезным сотрудником для компании, каким вы его рисуете. Как и Соломин. Они оба были под стать друг другу. Только Соломин еще и человеком был отвратительным. Не удивлюсь, если это Леонид его и убил.
– С чего бы Леониду такое делать?
– Мало ли причин, – протянул Геннадий. – Взять хотя бы то, что Соломин Леонида подсидел в свое время. Да и на работе они постоянно ссорились так, что перья во все стороны летели.
– Почему частному детективу не рассказал? Или полицейским? – задал вполне логичный вопрос Вячеслав Степанович. И я мысленно ему поаплодировала: в самом деле, почему?
– Только потом сообразил, когда обдумывал, что случилось, – не слишком-то охотно откликнулся Геннадий. – Ну и… подумал, что Леонид мог…
– Чушь! Я уверен, что Алексея убил тот парнишка, с которым они поцапались на дороге. Как-то нашел его и решился свершить самосуд. Но ничего, Иванова найдет его и сдаст в полицию, а уж те в тюрьму посадят. Хотя парня тоже можно пожалеть. Он наверняка просто не рассчитал силу. Превысил пределы допустимой самообороны. Но его можно понять – Алексей в гневе был человеком страшным.
Геннадий громко фыркнул, но, видимо, решил оставить эту тему и вернуться к делам насущным.
– Ладно. Не о том речь. У нас не было и шанса уговорить всех айтишников Соломина остаться работать и дальше. А я и не обещал сделать это.
– А что ты тогда обещал, по-твоему?! – заорал в ответ Вячеслав Степанович, больно ударив этой пронзительной звуковой волной по моим ушам.
– Обещал, что смогу спасти отдел. Но для этого старые сотрудники не так уж и нужны.
– Хочешь сказать, что сам будешь всеми проектами заниматься? Ха!
Скрипнули ножки стула, кажется, Геннадий все-таки тоже решил сесть.
– Нет, конечно. Но коллектив всегда можно набрать заново. У меня никогда и не было надежд удержать сотрудников Соломина. Они слишком держались за него, а он потакал любой их прихоти. С этими людьми совершенно невозможно работать. Потому я бы и сам инициировал идею уволить весь отдел. Хорошо, что они ушли сами.
И все-таки голос у него красивый. Я бы даже сказала, обворожительный. Такой, как неторопливые теплые морские волны: медленно набегают на берег, на несколько мгновений укутывая его собой, а потом уходят обратно, шурша галькой. Вот только берег после этих волн остается мокрым и холодным.
Вскоре я поняла, что мои мысли унеслись куда-то не туда, и постаралась сосредоточиться на деле.
Вячеслав Степанович громко и уничижительно рассмеялся.
– Самоуверенный ты слишком. Алексей свой отдел годами собирал, а ты решил, что всех уволишь и все хорошо будет? Очень интересная у тебя стратегия. Нужно было на это место Леонида назначить.
Что-то громко стукнуло по столу, а потом случилось то, чего я совсем никак не ожидала: Геннадий закричал:
– Леонид? Этот выскочка! Да он ничего не стоит, как и Соломин. Они прекрасно умели только создавать видимость. Если бы вы знали, чем они занимались у вас за спиной, то были бы совсем иного мнения!
– И чем же они таким занимались? – теперь Вячеслав Степанович звучал заинтересованно и немного зловеще.
Геннадий же странно притих, а потом вдруг оглушительно громко усмехнулся.
– Я не хотел вам говорить. Планировал сначала собрать доказательства, но раз так выходит, то теперь могу рассказать вам все прямо, – он прокашлялся. – Соломин задумал начать собственное дело. Весь свой отдел он в любом случае забрал бы с собой. Уверен, они бы ушли за ним после первой же просьбы это сделать.
– И откуда же ты взял такую информацию, позволь узнать, – судя по тону, Вячеслав Степанович мало верил словам подчиненного.
Но Геннадия чужая скептичность не расстроила.
– Слышал их разговор. Они обсуждали, где собираются снимать помещение. И что арендодатель никак не соглашается на их условия. Судя по всему, у них Леонид за это отвечал. Вот он явится на работу, вы вызовите его на ковер и спросите прямо.
Не знай я того, что знаю сейчас, тоже бы отнеслась к словам Геннадия со скептицизмом. Но теперь, увидев ту папку в квартире Леонида, я совсем не сомневалась – у этих двоих был какой-то план. Что-то их объединяло, а теперь благодаря Геннадию я знала, что именно – Леонид и Алексей в тайне ото всех, затеяли новое дело.
Вячеслав Степанович громко усмехнулся.
– И Леонид, значит, тоже уходить собирался? Очень интересно, – послышалась возня, щелчок замка на шкафчике (по счастью, не на том, в котором сидела я), а потом на стол что-то тяжело приземлилось. – Вот. Полистай, может, найдешь еще парочку предателей компании. Кто там еще хотел с Алексеем уйти?
Вячеслав Степанович рассмеялся своим глубоким низким смехом. Кажется, именно это стало последней каплей для его собеседника.
– Понятно, – Геннадий протянул это слово медленно и почти нараспев. – Я и не ждал, что вы мне поверите. Соломин был вашим главным любимчиком в компании. Что ж, думаю, этот разговор не приведет ни к