Взяв племянника под локоть, кухарка отвела его в сторонку и начала что-то нашептывать на ухо.
— Честно сказать, сложно во все это поверить, вам же всего четырнадцать полных лет. — шепотом сказал Паша после того, как выслушал свою тетку. — Но, с другой стороны, вас же выбрала дама Кристина, а значит, обыкновенной посредственностью вы быть совершенно точно не можете…
— Паша! — шикнула на парня кухарка, однако он и ухом не повел.
— Я согласен. Я помогу вам. Что мне нужно сделать? — произнес он.
— Хорошо, мне нужно, чтобы вы вернулись сюда…скажем…через полтора часа. — произнес я.
— Через полтора часа я не смогу, извините. Мне необходимо быть на занятиях. — ответил он.
Судя по выражению физиономии племянничка кухарки, убедить его прогулять занятия не выйдет даже у Государя.
— Это…он немножечко упертый, барышня. И никогда не пропускает занятия, даже когда сильно болеет. — тяжело вздохнув, произнесла кухарка, тем самым подтвердив мои мысли.
А Паша этот…упертый аутист…как исполнитель замысла подходит просто идеально… — подумал я, бесстыдно рассматривая лицо парня, отчего тот самую малость покраснел, — ибо если такой человек будет верить в необходимость сделать какое-то нечто, он сделает это «буква в букву» несмотря ни на что. Даже ценой собственной жизни. Но вот стоит ему перестать верить…
— Это же прекрасно, ведь мужчина просто обязан обладать твердыми принципами. — произнес я, поинтересовавшись. — Во сколько вы обычно приходите сюда после занятий?
Мои слова явно польстили парню, ибо его, скорее всего, частенько распекают за упрямство.
— В учебные дни я прихожу вечером, к половине седьмого. — ответил он.
Значит, здесь он будет в шесть тридцать как штык, если не случится какого-нибудь форс-мажора.
— Ну и отлично тогда, не опаздывайте! Без четверти семь я передам вам посылку сама. Здесь же. А если по какой-то причине не смогу, тогда заберете ее у Клавдии Сергеевны. — произнес я.
Отнеся в свои покои добычу и деньги, отправился к назначенной подруге.
Постучавшись, вошел.
Роза, согнув ногу в колене…очень эротично, между прочим, если только не смотреть на ее физиономию…лежала на диване, в пижаме, и читала книгу. Вернее, читала до того, как я вошел. Повернув голову, она посмотрела на меня.
— Ты как? — спросил я и, подойдя, приложил руку к ее лбу.
Температуры нет.
— Может, доктора позвать?
— Не нужно, спасибо. Мне уже лучше. — меланхолично ответила та. — Каждый месяц такое. Целый день влежку лежу. Сегодня уже чувствовала бы себя хорошо, если бы не…
— Не вчерашняя поездка? — спросил я.
Роза кивнула.
— С тобой посидеть? — поинтересовался я.
— Нет. — ответила она, вновь уставившись в книгу, а затем спросила. — Все же хорошо, правда?
Она явно имеет в виду то, зачем мы сюда приехали.
Честно сказать, немножко удивлен тому, что Роза не попыталась сразу заполучить компромат. А ночью приснилось даже, будто бы она роется в той ванной комнате, в поисках моего тайничка.
Но нет, ее, похоже, послали просто приглядывать за мной, и в случае чего…
Я кинул быстрый взгляд на ее довольно большую сумку, в которой вполне может находиться некое орудие войны.
Не могу винить царскую любовницу и ее властолюбивую мамашку за определенное недоверие к моей персоне, ведь в моих руках находится информационная «ядерная бомба», которая, взорви ее в нужном месте и в нужное время, будет стоить Государыне…всего. Без вариантов.
— Да, все хорошо. — ответил ей, поинтересовавшись. — Во сколько мы завтра обратно поедем?
— В девять утра.
— А кстати… — вспомнив о монете, которую держал в руке, положил ее на прикроватный столик. — Возвращаю, спасибо!
— Важное решение тогда принимала? — спросила Роза, не глядя на меня.
— Да.
— Тогда оставь монету себе, на память. — велела мне Роза.
Покои Кайи, позже.
Положив на письменный стол забранные из тайничка накопитель и коробочку с микросхемами, быстренько распаковал девайс, приобретенный для меня Пашей в магазинчике подержанной электроники. Осмотрев его, никаких внешних повреждений не обнаружил. Подключив накопитель к ВЭМ, проверил работоспособность. Устройство оказалось в отличной форме. Скопировал на него архив с накопителя Блумфельдта, а затем ненадолго задумался, глядя в одну точку.
И что мне теперь делать с накопителем из ВЭМ Александра?
Можно, конечно, удалить оттуда весь компромат, а сам накопитель затем уничтожить. Однако, если по какой-либо причине я лишусь коробочки с микросхемами, то хотя бы еще одна копия большого архива останется. Это, конечно, дополнительный риск, но…
А тот архив, что, предположительно, с документами…
Взяв со стола, повертел в руках пластиковую коробочку.
…защищен надежно. Не уверен, правда, что при попытке его скопировать архив действительно будет уничтожен (все еще потенциальный любовничек мог просто пугать), но сама микросхема, на которой он хранится, весьма небезынтересная.
Открыв коробочку, заглянул внутрь.
Защита физически расположена на том же самом кристалле, что и ПЗУ. Таким образом невозможно отделить одно от другого, не повредив при этом.
Все-таки пусть будет еще одна копия. — решил я, вернув крышку на место. — Вот только хранить ее в особняке и далее уже никак нельзя. Если завтра случится грандиозный шухер, а вероятность этого крайне высока, то перероют весь двор перед особняком, а сам особняк компетентные в вопросах обыска люди разберут разве что не на кирпичики. Глупо рассчитывать на то, что мой тайник в итоге останется ненайденным.
Все архивы, за исключением малого, который лучше вообще руками не трогать, более-менее надежно запаролил, но это, скорее, для успокоения души. Во-первых, если очень захотят взломать — взломают, это без вариантов. А во-вторых, если я все-таки ошибся в парне или его попросту «примут» в процессе доставки, то потеря всего компромата станет для меня полнейшим «гейм овером»…
Нет.
Накопитель Блумфельдта парню я не отдам. С ним по дороге действительно может приключиться всякое. Нельзя складировать все яйца в одну яйценоску, поступлю иначе.
Я прямо как тот Сталкер из старого советского фильма: прежде чем поставить очередную «точку» на «разлинованном листе» — мне необходимо кинуть туда условный болт, а не то…
Я вдруг завис, ибо вроде как появилась еще идея…
Управляемый хаос. — вспомнился один из «голосовых» мыслеобразов.
…но она пока ускользала от меня.
Кинуть болт. — написал я на листке бумаги,