— Игорь Борисович, я вообще ничего об этом не знал, клянусь, — заверил начальника Рябко. — Не понимаю, как Андриянов смог меня за нос водить и столько времени скрывать свои действия. Но уверяю вас, что разберусь с этой ситуацией максимально быстро. И заместитель мой понесет самое суровое наказание за свои проступки.
— То, что наказание Андриянов получит, нисколько не сомневаюсь, — кивнул Блащицкий. — Лично беру это дело на контроль и на вас полагаться в нем не собираюсь. Вам, Федор Маркович, после этого случая доверия нет. Это же надо, не знать, что ваша правая рука, ваш заместитель, делает. Я прямо сейчас поговорю с парторгом. Поведение Андриянова недостойно члена партии. Надо обсудить этот вопрос и решить, как действовать. Вам же рекомендую далее по всем вопросам относительно товарища Андриянова советоваться с парторгом. И в отделе своем порядок наведите. Иначе следующим вопросом может стать вопрос о вашем служебном соответствии…
* * *
Москва, отдел по выставкам, ярмаркам и презентациям Торгово-промышленной палаты
Андриянов, узнав от секретаря, что его срочно вызывает Рябко, направился с легким сердцем в кабинет руководителя. Они вчера отлично отработали вместе по новой выставке, так что Андриянов предвкушал заслуженную похвалу и даже, возможно, поощрение. Рановато конечно, еще не все сделали, но большая часть работы по этому мероприятию позади, так что почему бы и нет.
— Ну что, допрыгался! — огорошил его Рябко с порога, едва Андриянов дверь кабинета успел закрыть. — Сам прокололся, ловелас недоделанный, да еще и меня под удар подставил. Не знаю, как теперь выкрутиться.
— Что случилось, Федор Маркович? — спросил растерянно Андриянов, пытаясь понять причину гнева начальника.
— Это ты меня спрашиваешь, в чем дело⁈ — заорал на него Рябко. — Это я должен спрашивать, что ты себе позволяешь и кем ты себя возомнил вообще! Почему о твоих выкрутасах мне сам председатель рассказывает, грозясь уволить и тебя, и меня за компанию, раз у меня такой заместитель. Какого черта тебе эта баба замужняя из отдела книгообмена понадобилась? Мало вокруг тебя вьется молоденьких? Ты что устроил там?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, Федор Маркович, — попытался Андриянов сделать недоуменный вид, — это клевета. Кто-то явно на меня наговаривает.
— Ты мне здесь лапшу на уши не вешай, — зло ответил Рябко. — Знаю я тебя не первый год, целочку не строй здесь передо мной. Мне рассказали и про твою попытку в Болгарию попасть, и в Крым. Да я и сам не идиот, вспомнил все твои выкрутасы в последнее время… Догадаться несложно, откуда что растет… Ты хоть понимаешь, что доигрался? Из-за тебя у нас конфликт с Союзом обществ дружбы. Твое дело на контроле лично у Блащицкого. И уверяю, ничего хорошего от него не жди. Он мне такую выволочку из-за тебя устроил, что боюсь, недолго мне в начальниках здесь ходить.
Андриянов после этих слов начальника не на шутку струхнул. Рябко он знал неплохо, паникером тот точно не был. Они вместе такие комбинации иногда проворачивали, не раз по краю ходили. Нервы у Рябко были железные. Так что, если он так настроен, значит действительно дело серьезное. Но как все всплыть могло? — ломал голову Андриянов, пытаясь сообразить, как построить дальнейший разговор с начальником. — Неужели Морозова такими связями располагает? А Белоусова чего тогда молчит, даже не предупредила его? Хотя о чем он… Если Морозова той все рассказала про то, что он пытался за Галией приударить, то Белоусова с ним даже здороваться теперь не будет. Баба она вздорная… Что же делать?
— Федор Маркович, каюсь, бес попутал, — пошел на попятный Андриянов, решив, что повинную голову меч не сечет и надо начальнику признаваться, чтобы попытаться заручиться его поддержкой. — Но все уже в прошлом, клянусь вам. Да, летом был момент, увлекся немного. Но уже давно остыл. И не понимаю, кто из этого эпизода такой скандал раздуть пытается. Там вся ситуация яйца выеденного не стоит…
— Остыл⁈ — снова рассвирепел Рябко. — Мозг у тебя остыл! Ты правда не соображаешь ничего? Ты меня не слушал, что ли⁈ О твоих похождениях мне рассказал сам Блащицкий! Дошло до тебя наконец? Председатель торгово-Промышленной палаты в курсе твоих похождений и злоупотреблений служебным положением, кстати, тоже. Он лично это дело контролирует. И твой лепет про клевету и легкое увлечение тебе не поможет. Все уже все знают. Прямо сейчас Блащицкий парторга к себе вызвал и решает, как с тобой поступить…
— Но как быть, Федор Маркович, — не на шутку растерялся Андриянов. — Должен же быть выход. Я ведь компетентный сотрудник, пользу приношу нашей организации немалую. Оступился раз, с кем не бывает. Вы ведь меня поддержите? Я всегда на вашей стороне был, вы же знаете. Никогда вас не подводил. Помогите…
— Никогда не подводил? — ядовито процедил Рябко. — А сейчас ты что сделал? Нет уж, товарищ Андриянов. Ты под угрозу всю мою дальнейшую карьеру своими прихотями поставил. Так что теперь ты сам по себе. Заварил кашу — расхлебывай. И не жди, что я помогать тебе брошусь. Топить специально не буду, все же много лет вместе проработали, но чтоб помочь даже пальцем не пошевелю. Не рассчитывай. Все. Разговор окончен. Можешь быть свободен.
Андриянов, совершенно раздавленный, вышел из кабинета начальника и направился к себе, не понимая, что теперь делать и как спасать ситуацию. Терять эту работу он категорически не хотел.
* * *
Москва
Приехал на кафедру, парни наши уже сидели в огромном кабинете, и немного волновались. Антураж был соответствующий — шкафы с противогазами на полках, плакаты по военной подготовке на стенах висели плотно, почти сплошняком. Я особо не волновался — я армию прошел в прошлой жизни, что мне учеба в университете… Это же облегченный вариант, само собой, один день в неделю. Знал уже, правда, что у нас специализация будет по ПВО. Вот в ней я уже ничего не понимал…
С удивлением увидел в аудитории Булатова.
— А ты что здесь делаешь? Ты же в армии служил!
— Сказали, что сюда всем надо, кто служил и кто не служил, — раздосадованно ответил староста.
— Вот оно как…
Совсем я перестал волноваться, а вместо этого даже и обрадовался, когда к