Вот оно. Гуггенхаймеры пришли за моим золотом.
— И что вы предлагаете? — спросил я.
— Я готов выкупить ваши участки. Все. На Эльдорадо. И… участки ваших работников. Этих… староверов?
— Допустим. И что вы предлагаете?
— Полмиллиона долларов. За ваши участки. И еще полмиллиона — за участки староверов. Всего… миллион.
Я не удержался. Рассмеялся. Громко.
Беникс смотрел на меня, не понимая.
— Вы смеетесь, мистер Уайт?
— Полмиллиона? Миллион? — я вытирал слезы, что выступили от смеха. — Вы… Вы знаете, сколько золота мы уже здесь намыли? С поверхности! Не копая глубоко! Больше двух миллионов, мистер Беникс! Если не больше! А вы предлагаете миллион за… за все?
Я покачал головой.
— Нет. Ваше предложение… оно несерьёзное. Я не продам. Ни за миллион. Ни за десять.
Лицо Беникса стало жестче.
— Вы недооцениваете ситуацию, мистер Уайт. В Доусон придут корпорации. Не только мы. Другие. Они проведут массовую геологоразведку. Найдут выходы жилы. Застолбят участки. Проведут сюда железную дорогу. И будут разрабатывать участки техникой без всяких старателей. Драгами. Шахтами. А ваше Эльдорадо скоро иссякнет. Пласты исчерпаются. Добыча будет падать. С каждым месяцем. Цена участков тоже рухнет. Резко.
Он наклонился вперед.
— Сейчас… у вас есть возможность продать по высокой цене. ОЧЕНЬ высокой. Сейчас. Или… потом не получите ничего.
— Вы недооцениваете простых старателей, мистер Беникс, — сказал я твердо. — Это люди, которые не просто верят в удачу — они готовы трудится. А техника… Мы ее закажем и нам ее привезут уже в следующую навигацию.
Беникс откинулся на спинку стула. Вздохнул.
— Что ж… Жаль. Я думал, вы… более дальновидны.
Он поднялся. Взял трость.
— Тогда… я перейду к другому аргументу, мистер Уайт.
Я напрягся.
— Какому?
— Угрозам, — тихо сказал он. И в его глазах не было ничего, кроме холодной решимости. — Вы все равно нам все продадите. Рано или поздно. Добровольно или… под давлением. А если нет… Если будете упрямиться… Тогда вообще отдадите бесплатно. Вы меня поняли?
Я встал. Подошел к окну. Смотрел на строящийся город. На светящиеся окна соседнего салуна. На дым из труб. На моих людей на улицах Доусона.
— Думайте, мистер Уайт, — голос Беникса звучал за спиной. — У вас есть время до утра. До свидания.
Он вышел из кабинета, не дожидаясь ответа. Я остался один. Наедине со своими мыслями и… угрозой. Проклятые Гуггенхаймеры!
Я сжал кулаки. Ну уж нет. Со мной так нельзя!
* * *
Утро пришло холодным, ветреным. Снег не шел, но низкие тучи висели над городом. Я встал рано, оделся и пошел прогуляться. Обойти свои владения, посмотреть на Доусон.
Вышел из салуна. На улице — утоптанный снег, лед кое-где посыпанный песком.
Город рос. Уже появлялась третья улица, уходившая вглубь от реки. Дома лепились друг к другу, тесно, почти вплотную. Бревенчатые срубы, некоторые уже с крышами, другие — еще только стены. Люди жили очень плотно, буквально на головах друг у друга. Временные хижины ютились между домами, возле складов. Как я не боролся за правильную застройку, везде царствовал Хаос. Но хаос живой, растущий.
— Мистер Уайт! — меня окликнул знакомый голос.
Это был доктор Стерлинг. Он стоял у входа в свой временный госпиталь — один из самых первых построенных домов, который я отдал ему под нужды медицины. Лицо его было уставшим, мрачным.
— Доктор. Как дела? Как наши… пациенты?
— Все плохо, Итон, — покачал он головой. — Очень плохо. Цинга… Она уже здесь. У многих — первые признаки. А с этими спасенными с реки… Обморожения привели к гангрене конечностей. Думаю, что троим надо делать ампутации.
Я тяжело вздохнул:
— Раз надо, делайте.
— И… я боюсь… боюсь, что к нам придут другие болезни.
Он огляделся, понизил голос.
— Я видел уже несколько случаев. Сифилис. Гонорея. И… я очень боюсь оспы. Народу много, живут скученно, антисанитария… Если вспыхнет эпидемия… мы не справимся.
— Я понимаю, доктор. Усилим меры по соблюдению санитарии. Заставлю в общежитиях чаще мыться, убираться.
— Этого мало, Итон. Нужны карантинные меры для приезжающих. Нужна дезинфекция. Нужны запасы лекарств…
— Я все закажу. Как только откроется перевал.
Доктор тяжело вздохнул.
— А еще… — продолжил он, глядя на центральную улицу. — Появились… проститутки. С десяток, может, больше. Они… уже работают. В новом салуне ACC.
Второй салун. Аляскинской компании. Они тоже торопились застолбить место. И сразу сделали при нем бордель.
Я почувствовал, как снова закипает злость. Бордели, болезни, грязь, хаос…
Я попрощался с доктором и направился прямо к зданию ACC. Это было тоже двухэтажное строение, стоявшее недалеко от моего салуна. Вывеска гласила: «Alaska Commercial Company. Магазин и Салун». Внутри уже слышался шум, голоса.
Я вошел. Зал был поменьше, чем в «Северном Мамонте», но тоже обставлен. За стойкой — бармен. И… у столиков сидели они. Несколько женщин в ярких платьях, с вульгарно накрашенными лицами. Смеялись, кокетничали со старателями.
Я подошел к прилавку магазина. Там стоял знакомый мне Генри Коллинз, агент ACC. Его лицо расплылось в улыбке.
— Мистер Уайт! Доброе утро! Зашли посмотреть? Мы открылись! Девочек привезли из Оттавы.
— Открылись, вижу, — сказал я жестко. — И не только магазин, мистер Коллинз. Разве мы договаривались о борделе⁇
Улыбка сползла с его лица.
— Это… это просто часть нашего бизнеса, мистер Уайт.
— Дурака из меня не делайте — повысил я голос. — Сейчас начнутся драки, поножевщина… Доктор уже предупреждал насчет сифилиса.
— Мы готовы платить больнице за еженедельные осмотры — тут же сориентировался Коллинз — Плюс в городской бюджет будем делать отчисления. Допустим пятьсот долларов в месяц.
— В неделю! — жестко произнес я — И вы лично отвечаете за их здоровье! Если хоть одна из них принесет сюда сифилис…
— Мистер Уайт! — Коллинз попытался перебить меня.
— Я закрою вас! — рявкнул я. — Поняли⁈ Ваш салун! Ваш магазин! Все! Я снесу его к чертовой матери! Мне плевать на ваши капиталы! Если не будет порядка — вы уедете отсюда быстрее, чем приехали! И поверьте, у меня хватит сил это сделать!
Я смотрел ему прямо в глаза. Он понял. Понял, что я не шучу.
— Я… я понял, мистер Уайт, — сказал он, бледнея. — Мы… мы постараемся.