Мука на лице была, но ни единого стона не вырвалось из его груди. Дыхание стало глубоким и неровным.
“Вот это выдержка!”, - подумала я, прикладывая тряпочку к ране и заправляя ее под бинт.
- Теперь живот, - выдохнула я, отгибая повязку и поливая рану зельем. - Тише тише… Терпи… Терпи… Знаю, больно…
Я приложила к ране пропитанный зельем компресс и занялась рукой. Размотав полосы ткани, я стала поливать плечо зельем, видя, как лицо побледнело.
- Все хорошо, - прошептала я, понимая, какая это боль. - Но так я смогу снять воспаление. А у тебя раны выглядят очень плохо! Я бы даже сказала очень плохо. И если ее не обработать, ты умрешь.
Через минуту, он лежал тяжело дыша.
“Генерал!”, - пронеслось в голове, когда я смотрела на него. - “Генерал вражеской армии! Не рядовой, а целый генерал!”.
Честно? Я еще не верила. В такое трудно поверить!
- Сейчас станет легче, - утешила я его, стараясь не подходить близко. Генерал скосил глаза, заметив, как я соблюдаю дистанцию, но промолчал.
Графин был пуст. Так, если есть вход водички, то должен был выход…
Я решила деликатно проверить, не случилось ли конфуза. Но для этого нужно было дождаться, когда он снова провалится в обморок.
“Надо его покормить!”, - пронеслась в голове мысль. - “Но для начала спросить, хочет ли он есть?”.
“Но откуда-то силы он должен брать для выздоровления?”, - предположила я, видя, как вздымается под одеялом могучая грудь. Дыхание становилось ровнее, а я сходила за справочником целителя.
“Только не зашивать рану!”, -умоляла я судьбу. - “Я этого не переживу!”.
Глава 11. Дракон
Я хочу вспомнить, кто я и зачем здесь. Но память — словно песок, просыпающийся сквозь пальцы. И всё, что у меня есть — это ощущение, что я должен куда-то идти, что есть что-то важное, что я забыл. Но куда? Куда мне идти, если я даже не знаю, кто я?
И вот я бреду в этом мраке, не помня ни имени, ни прошлого. Всё вокруг — шум и грохот, словно рушатся стены, а внутри — хаос, разбросанный осколками памяти. Голова болит, сердце колотится. Всё, что есть — это ощущение опасности и пустоты.Но рядом она. Золотистые волосы, словно солнечный свет, что пытается проникнуть сквозь тучи. Она заботливо ухаживает, держит меня за руку, но в её взгляде — страх. Она боится меня. Я чувствую это, даже если не помню, кто я или что я сделал. Почему она так испугана? Почему она так странно себя ведет? Внутри все тянется к ней, и одновременно я чувствую какую-то настороженность. Словно ее страх - это ключ, разгадка.
Страх.
Я вспоминаю ее взгляд, наполненный страхом и недоверием. Так смотрят на врагов. На злейших врагов. Она ждет от меня нападения, внезапного удара. Кинжал в ее руке, расстояние, на котором она держится. Она видит во мне врага.
Неужели я ее враг?
Что я мог такого сделать это красавице? Неужели я мог обидеть ее? Сделать ей больно?
От одной только этой мысли мне стало противно.
Нужно быть мерзавцем и негодяем, чтобы причинить зло этому прекрасному созданию с огромным сердцем.
Нет. Я не мог.
Если бы такая женщина встретилась мне раньше, я бы никогда не позволил бы себе обидеть ее.И, скорее, сам убил бы обидчика.
Нет, тут дело в другом.
Только в чем? Я не могу понять. Казалось в голове появляются какие-то странные картинки. Они мелькают на долю секунды. Но я ничего не успеваю разглядеть. Нужно ждать. Пока сознание не зацепится за какую-нибудь картинку.
Одна из картинок, возникшая перед глазами, вдруг вызвала странный отклик во всем теле. Оно словно напряглось, собралось. Я даже на мгновенье уловил знакомое чувство холодной расчетливой пустоты внутри.
И тут картинка взорвалась. Призрачный звон все еще стоял в ушах.
Я вижу битву. Шум, пыль, кровь. Стены рушатся, мечи сверкают, крики разрывают воздух, искры магии. Я вижу их — тех, кто сражается, и кого я, кажется, знаю.
Я вижу синий стяг. Синий против красного. На красном - дракон. На синем книга, из которой произрастает дерево. Я стою под красным.
“Исмерия!”, - послышался голос, многократным эхом отразившийся внутри меня.
“Исмерия”, - растеклось по венам, а моя рука что-то сжала. Вместо привычной рукояти меча, я почувствовал в руках что-то мягкое.
Они идут, как тень, поглощая всё на своем пути. Я слышу голос, — не свой, чужой, — и понимаю: это война, и я — в эпицентре. Словно я - центр этой войны.
И тут всё исчезает, словно кто-то выключил свет. Обрезается видение, и я остаюсь в тишине. Но внутри — острое ощущение: Исмерия — враг. Я знаю это теперь, хоть и не помнил раньше. Почему? Что случилось? Почему всё так запутано?
Внутри — тревога, и одновременно — решимость. Надо понять, кто я, и почему эта война — моя война?
Я задыхаюсь, пытаюсь найти хоть что-то, что вернет мне память. Но всё, что остаётся — это ощущение, что я должен бороться, что моя судьба — в этой войне. И пусть я ничего не понимаю, пусть всё кажется чужим, — я знаю одно: Исмерия — враг. И я должен победить их, хоть и не помню, зачем.
Глава 12
— Возьми себя в руки! — тут же сжала кулаки я, словно сама себе говорила.
Старый потрепанный справочник целителя, который я держала в руках, пугал меня не только своими картинками, но и жуткими симптомами, описанными с такой смачной детализацией, что мне становилось как-то не по себе.
К середине книги я уже ощущала, как ломит спина, а желудок будто