— Я пригласила Варвару пожить в нашем замке. Но, из-за этого вашего приказа, полагаю, она нескоро посетит Францию.
— Ну, почему же, если у них всё замечательно в их поместьях, то они вполне могут путешествовать, — ответил я принцессе, сохраняя на лице любезную улыбку.
— Это несправедливо, — она покачала головой.
— Наоборот, я забочусь исключительно об их благосостоянии, — я приложил руку к сердцу. — Впрочем, если Варвара Николаевна так сильно жаждет поехать в Париж, чтобы ещё раз взвесить все преимущества католической веры, в которую вы так настойчиво просите её перейти, то я возражать не буду. — Мой взгляд заледенел. Я сам это почувствовал, а принцесса вздрогнула и слегка отпрянула. — Вы же, безусловно, поддержите подругу и обеспечите ей достойное содержание, не так ли?
— Я? — Луиза де Тарант моргнула.
— Конечно, — я снова благожелательно улыбался. Она, похоже, так и не поняла, за что именно её попросили покинуть Россию. — В конце концов, по моим сведениям вашему мужу герцог Баденский назначил пенсию. Что неудивительно, герцог де ла Тремуль командовал его армией.
— Мой муж? — растерянно проговорила принцесса и удивлённо посмотрела на художницу. Виже-Лебрен сидела тихо-тихо, стараясь не привлекать к себе внимания.
— У вас есть муж, мадам, — спокойно напомнил я де Тарант о существовании герцога. — Увы, но это так. Надеюсь, я этим сообщением вас не разочаровал, — в этот момент Зимин притащил самовар и поставил на стол. — Просто потрясающе, — я улыбнулся, рассматривая этого монстра.
К нашему столу подбежал Савинов, который тащил огромный поднос, заставленный так, что бедный Илья Иванович слегка кренился, с трудом удерживая его.
— Ваше величество, чай, бублики с пылу с жару, мёд…
— Не суетитесь, Илья Иванович, — Бобров встал и отобрал у него поднос. — Будет весьма неловко, если вы сейчас все эти вкусности опрокинете и прямо на его величество. Или, упаси боже, на присутствующих здесь дам.
— Да-да, конечно, — Савинов преданно посмотрел на меня. — Может, чего-то ещё, ваше величество? Чего-то особенного?
Я только кашлянул в кулак. С языка так и рвалось: «Ну что ты можешь мне особенного предложить? Травки и девочек в приватном кабинете?». Но сказал я другое.
— Ничего пока не нужно, Илья Иванович. Если что-то понадобится, то Бобров сразу же вам мою просьбу передаст.
Савинов поклонился и удалился от нашего стола с заметным облегчением. Я же как можно незаметнее осмотрел зал. Практически все путешественники то и дело бросали на меня быстрые взгляды. Кое-кто так глаз не сводил. Но подходить или сделать ещё какую-нибудь глупость в этом роде никто не пытался. Тем более что Зимин быстро освободил три соседних столика, и теперь за ними сидели его гвардейцы.
— Я никак не могу привыкнуть к этому чудовищу, — нарушила воцарившееся молчание Виже-Лебрен, указывая на самовар.
— А мне кажется, что они очень удобные, — ответил ей Киселёв и слегка покраснел, когда художница улыбнулась ему.
Зимин тем временем весьма ловко налил мне чай и вопросительно посмотрел на принцессу. Она правильно расшифровала его взгляд и поморщилась.
— Как вы, моя дорогая Элизабет, не можете привыкнуть к этому… — она не смогла найти во французском языке перевода для самовара, поэтому продолжила, — так и я никак не смогла приучить себя к чаю. Хотя пока я жила в Лондоне, мне приходилось пить чай целыми днями. Англичане очень трепетно относятся к этому напитку.
Она слегка пришла в себя и решила сменить скользкую и опасную для себя тему для разговора. Я внимательно смотрел, как принцесса подняла чашку с уже остывшим кофе и поднесла её к губам. А ведь она действительно, похоже, не поняла, почему Макаров попросил её собирать монатки.
Французская принцесса, которую Павел притащил из своей поездки по Европе, ещё даже не будучи императором, проживала в России полностью за счёт казны. И имела неплохое такое содержание. У меня появился всего один вопрос, когда я узнал об этом, а с хера ли такая щедрость? Ну, ладно, вопрос с приживалами и приживалками я собирался решить очень кардинально, одновременно с сокращением двора. Когда Васильев предоставил сумму, которую мы на этом в итоге сэкономим, я чуть со стула не упал. Что это вообще за аттракцион невиданной щедрости, вашу мать?
Но не щедрое содержание стало причиной того, что принцессу де Тарант попросили на выход. Она была ревностной католичкой и состояла в активной переписке с иезуитами и неким Жозефом де Местром. Последний порекомендовал ей создать при Российском дворе католический кружок и начать активно проповедовать среди Российской знати. И она почти уговорила Головину перейти в католичество. И, какая неожиданность, Варвара Николаевна была одной из немногих дам, приближённых к Лизе. И это я не знаю, кого ещё де Тарант удалось уговорить. А ведь принцесса была первой, кто прибежал в Михайловский замок, чтобы Лизе выразить сочувствие. В общем, мне такого геморроя было не нужно. Мне масонов хватало по горло.
Во Францию де Тарант никто не гнал. Она вполне могла уехать обратно в Лондон. Или к мужу в Баденское герцогство, если бы вспомнила, что какой-то там герцог де ла Тремуль вообще существует. Но Луиза захотела вернуться в Париж. И это её право. Мне, если честно, плевать, как они с Наполеоном будут ладить.
— Я получила письмо от матери, — теперь уже сама принцесса решила нарушить воцарившееся молчание. — Она пишет, что этот корсиканский выскочка хочет стать императором. Да кто его признает императором? — и она поставила чашку на стол.
Я не стал её огорчать тем, что возможно, если мне это будет выгодно, я признаю Наполеона императором. На самом деле, это признание ни на что не повлияет. Хотя может так получиться, что оно будет значить многое. Во всяком случае для самого Наполеона.
— Его может признать императором король Георг, — тихо сказала Виже-Лебрен, а я внимательно посмотрел на неё. Не так уж и проста эта маленькая художница. — Если будет пребывать в своём ужасном состоянии. Раньше хотя бы его высочество принц Уэльский мог сдерживать его безумные порывы, а теперь, говорят, его высочество арестован, — добавила она шёпотом.
— Да что вы говорите? — я покачал головой. — Какой кошмар. У меня до сих пор нет посла в Лондоне, поэтому, вести из Англии доходят до