— Уели. Давно меня так никто не обрезал. Так чей коньяк будем пить?
— Ваш, конечно. Вы же первый начали, — поддел я его, на что купчина лишь заулыбался.
Пароход ещё только отчалил, а у нас уже пошла задушевная беседа. Дорожные знакомства — они такие. Иногда человек в себе годами что-то держит, а потом, зачастую неожиданно для себя, почти незнакомому попутчику это вываливает.
К моему удивлению, спиртным злоупотреблять мы не стали. Собственно, я и не собирался соперничать в этом вопросе с купцом, у которого явное преимущество не только в весе, но и в опыте распития.
Мы всего-то придавили одну бутылочку, да и пошли себе в буфет, где нас порадовали изрядной ухой из севрюги.
Судя по публике в буфете, куда пускают пассажиров только первого и второго класса, нас набралось на этот рейс немного.
Туманов, как ему казалось, очень тонко выведывал, откуда вдруг у меня деньги взялись на билет первого класса. Ничего не оставалось, как преподнести ему изрядно выхолощенную версию о спасении от проклятия двух благородных девиц. Понятно, не называя фамилий.
— Вы хотите сказать, что проклятия действительно существуют? И это не сказки⁈ — несколько преувеличенно изумился он, заметно переигрывая.
— Знали бы вы, сколько их всяких разных я видел, и даже снимал, за три года обучения в училище, — не менее деланно вздохнул я в ответ.
— Пожалуй, я готов вам на слово поверить. Более того скажу — это многое объясняет.
Что именно, уточнять я не стал. Захочет, так сам расскажет.
Молчал купец долго, что-то про себя соображая.
— Как вы считаете, возможно ли такое, чтобы баржа, которая привезла десять тысяч пудов зерна, была перед самой разгрузкой потоплена тремя топляками, которые чуть ли не разом проломили её борт в разных местах? Или с широких сходен упасть, да так неудачно, что и деньги, и документы подмочены оказались.
— Всякое бывает, — равнодушно пожал я плечами, — Иногда такие странности случаются, что впору в чертовщину начать верить.
— Но вы же можете проверить человека на присутствие проклятия?
— Смотря какого уровня и силы оно будет. Скажем, на понос или половую неполноценность, или на что-то похожее, проклятия выглядят довольно просто. С их снятием сложности не возникнет, а за остальные вот так сходу не ручаюсь. Работа может оказаться сложной и долгой, а с моей будущей службой такое вряд ли совместимо.
— Как я вас понял, в Саратове вы смогли справиться с серьёзным проклятием, и не у самого бедного семейства. Отчего они к своим, саратовским специалистам не обратились?
— Кто вам такое сказал? Конечно же обращались! И, скажу больше, я даже видел эту мошенницу! Как маг она ничего из себя не представляла, зато мозги так умела запудрить, что куда там опытным цыганкам. Кстати, как мне потом сказали, она у них в Саратове считалась лучшей. Очень похоже на то, что я её дискредитировал, и дама на меня осерчала, — заметил я, с улыбкой вспоминая, как мы с этой сукой расстались.
— Точно мошенница?
— Стопроцентная, — щёлкнул я пальцами, чтобы заказать у официанта ещё одну чашку кофе.
Пусть время позднее, но я себя знаю. Кофе меня взбодрит, но ненадолго. Часа не пройдёт, как его эффект закончится.
— Какая интересная штука — наша жизнь! — внезапно заключил Туманов, — Вы мне на многое глаза открыли, но признаюсь, мне нужно время, чтобы всё обдумать.
— Подумать — оно никогда не помешает, — меланхолично согласился я с ним, грея ладонь на кофейной чашке.
— Пообещайте мне, что если к вам приедет человек от меня, то вы постараетесь ему помочь, — попросил меня мой новый знакомый, — Разумеется, не бесплатно.
— Обещать ничего не буду, но пусть приедет сначала. Как у меня там со службой и временем всё сложится, а потом, по силам ли мне будет что-то найти и с этим справиться — один Бог знает.
Креститься не стал, хотя уже умею. Купец-то, как я успел заметить, из староверов. Зачем нам терять ту тонкую доверительную нить ради религиозных мелочей.
Высадили в Быковке меня довольно просто. Нет никто не стал притирать пароход к причалу, хоть он тут и был, всё случилось гораздо проще.
За полчаса до прибытия в Быковку мне предложили услуги пары матросов, готовых перенести мои вещи в шлюпку.
А когда они это сделали, то наш пароход, с его осадкой в метр, почти что притёрся к левому берегу Волги, уходя с сильного течения на фарватере.
Матросы спустили шлюпку, а мне пришлось спускаться по верёвочной лестнице, чтобы в неё попасть.
Пока пароход, который сбросил ход и сейчас, лениво шлёпал плицами по воде, изображая из себя дрейфующую льдину и неторопливо скатываясь вниз, матросы в шлюпке налегли на вёсла.
Меня и мой багаж они очень быстро выгрузили на вполне приличный причал, и ни секунды немедля, кинулись догонять пароход, до которого и было-то всего метров сорок — пятьдесят, не больше.
А я в очередной раз подивился умению пароходств извлекать прибыль на ровном месте.
Всего лишь несколько минут простоя потребовалось, а меня буквально вынудили купить билет первого класса.
Два коротких пароходных гудка в виде прощания, были очень похожи на издевательство.
Не, не угадал. Оказывается — это звуковой сигнал, свидетельствующий о высадке пассажира.
А вот и первый местный абориген. Какой-то парнишка, лет десяти — двенадцати со всех ног летит вниз по косогору, отреагировав на гудок.
— Ваше Благородие, вам помочь отнести вещи до заставы? — издалека огорошил он меня неожиданным вопросом.
— А далеко до неё?
— Версты полторы будет.
Посмотрев на худенького мальчишку, а потом на свой багаж, я лишь головой помотал.
— Бричку или подводу какую сможешь найти?
— Пять копеек, и я до деда Никифора сбегаю. У него и бричка новая, и лошадка шустрая. Как фон — барон до заставы доедете.
— Держи гривенник, — не нашёл я у себя в карманах более мелкой монеты, — И чтоб быстро мне!
Сунув монетку за щеку, парень опрометью метнулся вверх, к деревушке, а вскоре и бричка подъехала.
Небольшое село Быковка вплотную примыкало к пограничной заставе. Здесь, на левом берегу Волги, такое соседство выглядело вполне уместно, ведь рядом находится магическая аномалия, из которой иногда выбираются