Кто-то из приличной оружейной лавки без покупки никогда не уйдёт, кто из магазинчика с обычным домашним инструментом, а у соседа Янковских свой бзик.
— А вот это уже интересно, — оживился я, когда Савелий отщёлкнул с виду прочные замки на необычной и очень тяжёлой кожаной сумке, а потом развернул её на три раза, как свёрток.
Множество кармашков с ремешками, отсутствие украшательства и даже по виду замечательная сталь на первых же увиденных штихелях. А то, что было в более крупных карманах, порадовало меня ещё больше. Два разобранных настольных станочка для ручной прокатки, миниатюрные тисы и выковки под лапки для удержания камня. И даже магическая горелка впечатлила. Далеко не самая простенькая конструкция. Надо брать.
— И где же вы такое приобрели? — проверяя другие карманы, оценил я запас прокатных колец, как вполне достаточный на первое время.
Набор для травления я уже тоже заметил. Не факт, что его химикаты не нужно будет обновлять, а вот кольца мне быстро точно было не заказать. Так что их запас — это несомненный плюс.
— Друзья позвали. У них один швед в карты проигрался и этот набор был готов в залог отдать, а они никак не могли решиться, пока кто-то обо мне не вспомнил. Вот я и дал под него сто рублей. Швед с меня обещание взял, что никому залог не продам в течении месяца, пока он его за сто десять не выкупит. Он, до того, как все свои финансы проиграл, хотел своё дело у нас, в Саратове открыть, но не сложилось.
— Так отчего же не выкупил?
— Убили его на дуэли. И недели не прошло. Говорят, хотел с вызываемого денег содрать, да только не на того нарвался.
— Мне этот набор подходит. Давайте обговорим, на каких условиях я его могу забрать, — неторопливо начал я раскладывать обратно по кармашкам осмотренный инструмент.
Набор, пусть и не мечта артефактора, но очень достойный, а сталь по качеству не хуже, чем была в моём мире у Подгорного народа, а они считались лучшими в своём деле.
— Просто заберите, да и всё, — предложил Савелий Павлович.
— Так дело не пойдёт. Речь у нас с вами о партнёрских отношениях, поэтому подарок принять не готов. Но если справедливую цену обозначите, то почему бы и нет.
— Тогда за сто рублей забирайте. Признаюсь, у меня до него руки так и не дошли. Как раз я тогда у себя в мастерской переоборудование затеял, а там сами понимаете, возможности совершенно другие, — попытался надуть щёки мой якобы коллега по артефакторному цеху.
Вот только я его работы уже видел и успел оценить. У нас в Академии он бы с первого курса с треском вылетел, без права возвращения. Понятное дело, что такого я ему никогда не скажу. Мне он пока дорог своими связями и энтузиазмом.
— Договорились. Прошу деньги от меня принять и мне простенькую расписку предоставить, — вытянул я из кармана продолговатый конверт, в котором, как я уже успел полюбопытствовать, было шесть почти новеньких сторублёвых ассигнаций.
С одной стороны, вроде вовсе недорого господин Янковский жизни своих дочерей оценил, а с другой… Я бы на его месте вряд ли рискнул довериться незнакомому парню. Поэтому, без претензий.
Мой вопрос о расписке соседа удивил, но он постарался такое принять, как должное.
На самом деле, запроси он пятьсот рублей, я бы и их отдал, не раздумывая. Стоящая покупка для моих нужд. Вроде бы и суровый минимализм, но при некоторой фантазии, используя этот набор с умом вполне можно выкрутиться и выйти на неплохие цифры, в плане производительности.
Мастерские, которыми так хотел похвастаться Савелий, меня не впечатлили. Да, вроде всё дорого и монументально, взять те же могучие чугунные основы, а зачем?
Нет, я бы нашёл, как эти возможности использовать, но на это потребуется время для размышлений. По крайней мере, с расстановкой оборудования я даже с первого взгляда не согласен. Зачем у входа нужны самые дорогие станки, а не те, с которых начинается производственная цепочка?
Но об этом мы ещё с партнёром поговорим, когда время придёт. Я лишь откровенных дураков терпеть не могу, а он вроде не в их числе. Так что, надеюсь найдём общий язык.
— Владимир Васильевич, Ане стало легче. А вы где были? Откуда у вас такая сумка? Она же тяжёлая! — встретила меня Яна, стоило мне вернуться в дом Янковских.
— Похоже, кое-кого стоит обратно усыпить, — спустив с плеч купленный набор, потёр я мочку уха, — Не знаешь, к чему уши чешутся?
— Мочка левого уха — к скандалу! — не задумываясь выдала девушка.
— Пф-ф, с чего бы. Кто же скандалить собрался?
— Так вас уже давно ждут. И маменька сказала, чтобы вы цену меньше семидесяти рублей не вздумали называть, иначе ваших прежних покупательниц подставите.
— Стоп. Солнце моё, принцесса ты наша снегурочка, — загрузил я чрезвычайно словоохотливую девицу неожиданными оборотами речи, — Давай толком объясни, кто меня ждёт и почему?
— Так подруги подруг моей маменьки пришли, — объявила Яна Сергеевна, как нечто само собой разумеющееся.
— И что им от меня нужно? — с трудом понял я, что явились знакомые её знакомых.
— А что этим старым кошёлкам ещё нужно, кроме омоложения? — далеко не эстетично, но вполне доступно объяснила девушка.
— Можно подумать, так в Саратове про такое никто не знал. Наверняка же у вас свои артефакторы есть, и ассортимент у них имеется. Вроде того, чтобы на любой вкус.
— Всё есть. И артефакторы, и ассортимент, — подтвердила Яна, — Но вот такого эффекта не один из них не достиг.
— Слушай, я так-то прилично устал. А нельзя этот женский хор отправить на попозже? Скажем, на послезавтра.
— Сдурели? Там первые дамы города собрались! И любая из них способна массу неприятностей доставить.
— Мне? Обломаются, — почти не задумался я с ответом, — А потом и страдать начнут.
— А если нам?
— Что они могут вам сделать?
— Вот как на первый бал пригласят, там сразу и узнаем… — отчётливо показала мне девушка границы полётов свободы и фантазии для молодых девиц в отдельно взятой Саратовской губернии.
Оказывается, крылышки-то не особо распустишь.
— Ладно, веди меня на Голгофу, — вынужденно