Видом Яны и её матушки все восхитились по очереди, но под сурдинку, нет-нет да поглядывая на Анну, которая была бледна и казалось, дышала через раз.
— Александр, я могу поручить вам сегодняшнюю зарядку хотя бы двух камней? — спросил я у своего недавнего ассистента.
— Два точно осилю, но попробую больше, — чуть было не подскочил с места юноша.
— Больше не нужно. Завтра мне нужна будет ваша помощь во время лечения. Будет очень обидно, если вы сегодня перенапряжётесь и завтра окажетесь бесполезны.
— Владимир Васильевич, всё сделаю, — заверил меня студент, прижимая ладонь к груди.
— Тогда я вас покину, — оглядел я семейство.
— Обязательно постарайтесь вернуться к обеду! — захлопотала хозяйка, — И не вздумайте где-нибудь перекусить. Вам что больше нравится — осетрина или телятина?
— Лариса Адольфовна, уверяю вас, курсанты военного училища в еде неприхотливы. Так что не стоит ради меня что-то менять, — улыбнулся я, вспоминая, чем нас иной раз в столовой кормили.
Да и в госпитале меня разносолами не баловали.
А сам в очередной раз подивился, насколько хорошо я сжился с памятью реципиента. Прямо как своими собственными его воспоминаниями пользуюсь. И это славно! Меньше шансов оговориться случайно, а то и вовсе что-то непотребное исполнить.
Федот повёз меня в Старый гостиный двор. С его слов, именно туда сейчас въехали хорошие портные, когда половина лавочников сменили торговые места, перебравшись в новый, недавно отстроенный. Но кучер очень настойчиво рекомендовал посетить Блюмов.
Собственно, там мы в итоге и нашли всё необходимое. Этакий Военторг местного разлива.
Пока ехали, я осматривался. Почти весь Саратов застроен деревянными домами и избами. Каменных построек крайне мало. Над городом гордо возвышаются купола храмов, которых тут в достатке. Собственно, ближе к центру города картина начала меняться. Стали появляться вполне приличные особняки. Особенно мне понравилось здание Саратовского дворянского собрания. Его стиль был строг и лаконичен. Всё, как я любил в своей прошлой жизни. Эх, что вспоминать…
— Ваше благородие, что заказывать будем? — обратился ко мне приказчик большой лавки Медведицкого, найденной мной на втором этаже, которая специализировалась на военной форме.
Он уже добрых пять минут наблюдает, как я перехожу от одного манекена к другому, рассматривая разнообразие офицерских форм.
— По распределению отбываю подпоручиком пограничной заставы, — довольно неопределённо ответил я, доверяя вопрос специалисту.
— По таможенному ведомству, значит. Повезло вам. Кавалерийская форма встала бы вдвое дороже. Вы же после училища? — утвердительно заметил он, глядя на форму курсанта, — Тогда вам на первый раз гарнизонная касса обмундирование оплатит, а через два года службы всё на свои уже будете покупать. Не переживайте. Документ о покупке мы вам чин чином оформим. Зимнюю форму тоже будете сразу заказывать?
— Пожалуй нет. Повременю.
— И правильно. После училища офицеры быстро в теле поправляются. Если сейчас брать, то к зиме форма маловата может оказаться, — довольно объективно отозвался он, невольно вызывая доверие.
— Сапог все три пары брать будете?
— Зачем так много?
— Наоборот — это мало. Для конной езды нужны? Нужны, — начал продавец загибать пальцы, — Для пеших построений тоже, ну, и парадные, само собой. Первые две пары по два рубля, а парадные четыре. Дальше китель и мундир, головные уборы к ним, летнее пальто, — начал откладывать приказчик костяшки на счётах, — Гимнастических рубах сколько? Полдюжины? — я лишь заторможено кивнул, — Портупеи две, обычная полтора рубля, парадная два с половиной, да, за подгонку одежды по рублику, и на неё я вам документ не дам, её вам не оплатят. Итого с вас девяносто один рубль пятьдесят копеек, но документ только на восемьдесят девять с полтиной оформим. Всё устраивает?
— Э-э, а что так дорого?
— Так вот же прейскурант по вашему ведомству. Извольте ознакомиться. Нигде лишней копейки не взял, — вытащил мужик стопку бумаг казённого вида и выбрав ту, которую надо, положил её передо мной на прилавок, — Кстати, кителей лучше сразу пару берите, а то и вовсе три штуки. Они у вашего брата быстро выгорают и треплются.
— Хм. Китель двадцать пять рублей. Мундир сорок пять, — ознакомился я с бумагой, — Однако…
— Зимние вещи ещё дороже выйдут, — «обрадовал» меня приказчик.
— Чёрт с ним, считай ещё два кителя, — махнул я рукой.
— Подгонять будем?
— Давай сначала примерим, — попытался я снизить расходы.
— Как скажете, только я и так вижу, что придётся. Вон какой вы поджарый, — звякнул мужик в колокольчик и отдал необходимое поручение прибежавшему молодому пареньку.
Не ошибся опытный торговец. Китель на мне болтается. Точно в талии ушивать придётся. А вот с размером плеч он даже на глаз угадал.
— Давай три кителя, — обречённо махнул я рукой.
— Деньги вам вернут только за два, третий китель вы уже за свой счёт берёте, — уведомил меня приказчик, на что я, вздыхая, только головой кивнул.
Мда-а. Неплохо я отоварился. Без малого на сто пятьдесят рублей, и это ещё без зимних вещей. Отчего-то служба мне резко перестала нравится. Если источник приработка не найду, так впору полгода бесплатно служить, откладывая деньги на будущие покупки обмундирования.
Сапоги, портупеи, фуражки и гимнастёрки, как мы в училище называли гимнастические рубахи, забрал сразу, а за всем остальным мне следует послезавтра приехать. Шустрый паренёк всё мне тщательно упаковал и помог дотащить до коляски, а получив свой гривенник, просиял и пожелал счастливого пути.
— В конце концов не так уж сильно я и потратился, — мысленно успокоил я себя на обратной дороге, — Янковские у меня как раз шесть артефактов купили за сто пятьдесят рублей, а их заготовка мне в семь с полтиной обходилась, так что в минусе я всего на сорок пять рубликов.
Этот нехитрый подсчёт немного поднял настроение, и к Янковским я прибыл, уже не ощущая себя столь безжалостно ограбленным.
Обед у Ларисы Адольфовны и вправду вышел знатным. Наелся так, что ремень пришлось на две дырки перестегнуть. Слегка осоловев от количества съеденного, под чай, принялся заряжать камень Силы, начав с самого большого. Получилось на удивление быстро. Сам от себя такого не ожидал.
Выйдя из-за стола, попросил у хозяйки какой-нибудь коврик, и получив вполне пригодный экземпляр, отправился медитировать на веранду. Пора мне, архимагу, начать разбираться, что и