— Ты только ко мне можешь телепортироваться или куда хочешь? — уточнил я.
— Я держу вас в фокусе внимания. Могу прибыть по первому приказу, если вы находитесь на территории особняка.
— Ладно, что еще умеешь? Хотя нет, давай-ка с самого начала начнем.
Джина была сиротой, родителей не знала, там ее, вместе с другими детьми забрали в Орден Видящих, как красноглазый культ себя называет. Там тренировки, промывание мозгов, служение культу, жизнь в угоду ордена с самых пеленок. К восемнадцати все лояльные подвергаются процедуре скрещивания. Переливание черной крови, грубо говоря.
Такое скрещивание пережили далеко не все. Зато те, кто пережил, стали такими, как Джина. И да, альбиноской она стала именно после прохождения скрещивания. А кто не пережил, те превратились в гомункулов. Абоминации, как их называют в ордене.
Не заметил, чтобы Джина сильно переживала по поводу всего с ней произошедшего. Напротив, сейчас она выглядела как самый счастливый человек на земле. Потому что Янтарный Человек, высшее предназначение, смысл жизни и весь прочий бред. Ну да, когда тебе всю жизнь заливают в голову подобное оккультное дерьмо, становится тяжело смотреть на мир рационально.
— Так, — потер я виски, переваривая информацию. — И что, по-твоему, я должен сделать?
— Янтарный Человек спустится в мир, дабы судить его по делам его, — начала цитировать девушка. — Он уничтожит мир, сотрет его со всеми грехами. А затем вместе с горсткой верных, на руинах грешного мира построит новый, справедливый и совершенный.
— Да, да, с фабриками народу, мороженым крестьянам и цветами рабочим. Или как-то так. А если я не хочу уничтожать мир?
— Это не имеет значения. Ваша миссия предопределена. Мир стонет в муках, мир призвал Янтарного Человека. Вы — лекарство от всех грехов.
— Ага, — кивнул я. — Тяжело будет, но ничего, справимся. И не такую дурь выбивали. Давай теперь про Абоминации. Сколько штук… — я задумался, но решил, что «штуки» — все же верное слово. Ничего человеческого там давно нет. — Сколько штук ты можешь контролировать?
— Я не могу их контролировать. Я лишь направляю их. Пять, не больше. И только примитивных. Более совершенные версии, может быть двух, но я не проверяла.
— Хорошо, давай поподробней об этом.
Как я понял, Джина от Абоминаций отличается лишь наличием разума. То есть она пережила скрещивание с черной кровью, а остальные нет. Но суть от этого не меняется, и альбиносы, и гомункулы по сути тела с черной кровью внутри.
Тело Джины легко отращивает конечности, способно исчезать в одном месте и появляться в другом, убить ее практически невозможно. Все то же самое, что и с Абоминациями. Исключения стандартные, моя сила Потока и ее странные прямоугольные лезвия.
Очень интересный металл, между прочим. Пропускает энергию, но до определенного предела. Абсолютно несовместим с маной. Чем-то напоминает духовное оружие Курьеров, только вместо Потока — медленный туман.
Да и в целом вся суть красноглазых в этом странном черном дыме. Как будто бы они научились использовать энергию Бездны, каким-то образом разгоняя ее. Все еще не стремительное, пронизывающее всё и вся течение Потока, но уже и не замершая пустота Бездны. Нечто среднее.
Обычные Абоминации могут выполнять простейшие команды вроде идти туда, атаковать здесь, спать тут. Джина может чуть-чуть корректировать их поведение, но на пианино те не сыграют, сколько не учи.
— Откуда у ордена технологии? — спросил я. — Черный туман, эти лезвия, черная кровь, скрещивание?
— Даны Первым Видящим. Тем, кто предрек гибель мира и подготовил потомков к снисхождению Янтарного Человека.
— Ага. Судья упоминал какое-то писание. Его тоже вам оставил этот Первый Видящий?
— Да.
— И когда это было?
— На заре времен. Первый Видящий родился вместе с миром и узрел его гибель. Он основал Орден и нарек потомкам готовиться.
— Звучит глупо, не находишь? Если бы твой орден действительно существовал так долго, то все бы о нем знали.
— Я всего лишь око ордена. Мне дано видеть настоящее, но не прошлое или будущее.
— Как удобно. Ниче не знаю, так написано, за что купил, за то продал. Кстати, ты сама это писание видела?
— Нам не дано. Кто узреет писание, тот сойдет с ума от осознания истинности бытия. Мой разум слишком ничтожен.
— Опять же, как все удобно складывается.
— Но… Я знаю, где хранится писание, господин. В реликварии ордена. Вместе с останками Первого Видящего.
— О как. Это уже становится интересным. Давай поподробнее.
Джина не знала, где находится крепость ордена. Она слышала зов, откликалась на него и попадала в огромный зал, пол которого усеян алыми линиями, наподобие магической печати. Примерно такие же линии наносят на тела Абоминаций.
У Джины на теле они тоже есть, предлагала показать, но я отказался. Знаю я эти приколы, девушка раздевается, чтобы показать линии, заходит Елена, которая вообще в этот момент здесь оказаться никак не могла, а потом я должен как-то убедить ее, что просто разглядывал магическую печать.
На обнаженной девушке, готовой служить мне и выполнять все мои приказы во имя высшей цели. Ага. Спасибо, не надо, на гомункулах посмотрю эти линии.
В общем, огромный зал без окон с одной единственной дверью. Джина всегда появлялась внутри зала. Там же есть скрытые углубления в стенах, а в центре постамент с мощами Первого Видящего. Реликварий же расположен за одной из стен.
В целом, это вся информация о крепости ордена. Разве что там еще лаборатория по выращиванию новых гомункулов, так что стоит ожидать сопротивления.
Помимо этого места Джина дала адрес сиротского приюта, в котором жила. По сути — тренировочный лагерь для подростков, где их готовили, прежде чем подвергнуть процедуре скрещивания.
Проверил. Сгорел пять лет назад. Джина прошла процедуру и стала корректировщиком ордена пять лет назад. Следы заметают хорошо.
С Джиной я проговорил еще несколько часов. Выяснил, какие были задания, чем занималась, что приходилось делать. Кто руководит всем, какая в церкви иерархия и все такое. Но и здесь информации было не так уж много.
Девушка видела лишь трех людей. Судью, которого я уже отправил на тот свет, главу ордена и его помощника. Ни имен, ни титулов, ничего. Знает лица, но чем это мне поможет?