Достать его оказалось непросто. Пришлось заколебать Салтыкова, чтобы он свёл меня с какими-то восточными контрабандистами, специализирующимися на доставке в Империю редких материалов.
Но отвалить им кучу денег за такой материал было наименьшей из проблем — обходными путями и кучей взяток пришлось задекларировать редкий материал, воспользовавшись возможностями нашей фирмы. Сделать это пришлось — иначе хрен бы я зарегистрировал артефакт в патентном бюро.
Но всё получилось — и я взялся за дело.
Работа над артефактом — это медитация. Каждый слой энергии, каждое заклинание, нанесённое на древко, требовало не только знаний по стихийной магии, растениеведению, артефакторике и теории колдовства — но и внутреннего согласия. Посох, подобный этому, нельзя просто создать — его нужно «вырастить», как что-то живое.
В моей прошлой жизни я встречал такие артефакты и временами наблюдал за процессом их создания.
Мастер Энул из мира-древа Ангстак, в котором пришлось охотиться на межпространственных гончих, на моих глазах создавал нечто подобное — из одного из ветвей мирового древа. Правда, у него ушёл на это целый месяц непрерывной медитации, а у меня сейчас окружение, возможности и обстоятельства были другими.
Нанося укрепляющие заклинания на поверхность, нежно внедряя их в саму структуру чёрного бамбука, создавая сложнейшие «программы», которые пришлось разрабатывать для укрепления связи артефакта со стихией воздуха, я ночь за ночью выращивал бамбук до нужной величины — и через неделю аккуратно срезал его на величине двести двадцать сантиметров.
Затем настал черёд заполнения.
Первым делом я внедрил сердцевину: три кристалла ветра, два на противоположных концах и один в середине. Я утопил кристаллы на концах посоха чуть глубже, чем требовалось, оставляя там место для шаров чароита.
Кристаллы, кстати, для меня собрали какие-то знакомые Долгоруких — в горах Саян. Их пришлось долго очищать, «выдёргивая» лишние частоты — чтобы проходящая через них магия не резала пространство хаотично, а откликалась на тончайшие вибрации владельца посоха.
Это было сложно. Два раза во время этой очистки кристалл взрывался у меня в руках, рассекая плоть до самых костей. Матерясь, приходилось выковыривать осколки, залечивать раны и пробовать снова.
Хорошо, что кристаллов было десять.
Очистка происходила с использованием собранного мной из нескольких разобранных резонаторов импровизированного модуля — «резонансного фильтра». Он позволял выделять частотные пики любого вида магии и снимать их с помощью направленного потока антимагии.
Таким образом я вычленил из кристаллов всё, что не являлось магией воздуха.
Без этого артефакт бы просто не выдержал давления прогоняемой через кристаллы энергии. А так — удалённая «грязь» освободила в кристаллах столько «места», что теперь влить в каждый из них можно было энергетический бюджет небольшого городка на месяц.
С запасом делал, ха!
Мой резонансный фильтр был достаточно корявым изделием, и работал на пределе мощности. А так как пришлось подцепить его к общей энергосети — из-за скачков напряжения во всём доме я случайно вырубил свет.
После второго такого случая ко мне в мастерскую заявилась полиция вместе с коммунальщиками, и популярно объяснила, что делать так не надо.
Пришлось покупать автономный источник питания.
Закончив с кристаллами, я принялся за обмотку из провода с нанесенными на него микро-рунами.
Каждую руну вырезал и насыщал магией сам, вручную, не доверяя гравировальной машине. Для этого я использовал алмазный лазер с точностью в доли микрометра, подключенный к МР-интерфейсу — с его помощью я мог чувствовать каждый символ как часть целого. После нанесения рун провод проходил через полимеризатор, который «сшивал» магические узоры с проводником, создавая единый информационный канал между посохом и пользователем.
Но тонкой техникой я не ограничился.
Руны — это язык силы, а не просто символы. Их нужно понимать, чувствовать, как слова любимой песни. Иногда я замирал, пальцы сами выбирали следующий знак, будто посох подсказывал, чего хочет.
Именно в этот момент я начал чувствовать артефакт. Именно в этот момент он стал большим, чем набор компонентов — некоей единой сущностью, хоть и не обрётшей разум, но… Бывшей больше, чем артефакт.
С каждым днем работы я чувствовал его больше. Он отзывался легким ветерком, когда я подходил слишком близко, или холодил руки, если я ошибался с настройкой потока.
Это был самый опасный момент.
Нельзя было допустить, чтобы посох выбрал меня в качестве хозяина — иначе с Арсом в полную силу он работать не станет.
К счастью, основную работу к этому моменту я уже закончил, а сегодня завершал всякие мелочи — шлифовку, обжиг и подгонку разных мелочей. Правда, пришлось «отгораживаться» от зарождающихся в посохе энергожгутов, готовых присосаться к моей энергетике.
Для этого я использовал тонкое заклинание-перчатки, построенное на основе сапфировой пыли и электромагнитной матрицы, которая отражала любые попытки артефакта начать самоинициацию.
Нет, сродниться посох должен с Арсом — когда он закончит базовое обучение у духоловов (теперь каждый день после учёбы друг торчал в их московской обители до позднего вечера), и я сделаю последний шаг в создании артефакта — синхронизацию с Искрой друга.
* * *
27 октября 2031 года. Москва, мастерская при «Лавке Адриана».
В мастерской было душно от перегретых модулей, магический фон зашкаливал, потому что я активировал основной контур активирующего алтаря — нескольких листов толстого металла, образующих прямоугольник, по углам которого торчали антенны с резонансными кристаллами. Всё это было подключено к компьютерам и источникам питания.
Алтарь я собранного самостоятельно — слишком много специфичных потоков пришлось внедрить в него, готовых решений на рынке просто не было.
Арс, наблюдающий за моими метаниями по мастерской, лишь изумлённо таращился, а затем перевёл взгляд на посох.
Он лежал на алтаре: чёрное древко из бамбука, руны, чьи пульсации пробивались сквозь древесину, оплётка…
— Это не убьёт меня?
— Если бы хотел тебя убить, давно бы придумал что-нибудь попроще, — ответил я, — И дешевле.
Я видел, что Арс был напряжён, но старался не показывать этого. Рукава его водолазки были закатаны, плечи слегка поникли — видимо, тренировки у духоловов давались другу нелегко.
— Ну, давай начинать. Раздевайся, — сказал я, беря в руки «духовой сканер».
Арс фыркнул:
— Серьёзно?
— Мы с тобой в сауне были сколько раз, чего я там не видел? — рассмеялся я, — На одежде остаётся осадок от чужих заклинаний. Частицы энергии. Контур алтаря защищает внутреннюю часть от их попадания туда со всей мастерской, но ты можешь занести «пыль» с собой. Хочешь, чтобы посох тебя чувствовал во всей полноте?
Я щёлкнул по