— Это хорошие условия, — ответил Фёдор, немного предварительно подумав, — Будут ли наши трудовые отношения закреплены официально?
— Само собой. Всё будет сделано в соответствии с законами нашего государства. Единственное, что патент на производство вашего материала будет мною выкуплен.
— Я согласен, — мужчина раскрыл саквояж и вытащил оттуда плотный кусок плотного листового материала размерами примерно тридцать на тридцать сантиметров, который протянул мне, — Держите. Это опытный образец моей ткани. Пропитка каучуком, не пропускает воду, в несколько раз дешевле кожи!
Я взял лист обработанной ткани. Тяжёлая, плотная, но не особенно грубая. Если провести пальцем по поверхности, то ощущается мелкая фактура, будто посыпанная речным просеянным песком. Не кожа, конечно, но и точно не простая ткань. Здешняя кирза была чем-то средним. Она была жёстче, чем привычный брезент, но мягче, чем обработанная шкура. Когда сгибаешь, то она сначала сопротивляется, но потом поддаётся с лёгким скрипом, похожим на звук замёрзшего снега. От стука отзывается глуховатым, сильно приглушённым звуком.
Отвернув крышку от своей небольшой фляжки, я полил кусок ткани с горлышка, но жидкость скатывалась, как с гусиного пера. Запах был не таким страшным, скорее привычным ещё с момента срочной службы в армии. Этот материал даже близко не был благородным. Кирза напоминала страшную рабочую лошадь, которая вытерпит вообще всё, но полюбить её очень сложно.
— Вы показывали своё изобретение военным? Они должны были просто с руками оторвать подобный материал. Он просто идеален для производства долговечных сапог.
— Я пытался. Начальник Нижегородского гарнизона предложил мне встречу, попробовал сшитые из этого материала сапоги, но отказался. Не буду долго цитировать все те слова, которые он произнёс в мой адрес, но можете быть уверены, что никаких хороших слов за это время сказано не было. Он постоянно утверждал, что это же не натуральная кожа, а значит, что ноги солдатов будут потеть, а это значит потерю боеспособности. Всё же болезни ног — самые страшные в долгом походе.
— Это глупость. Ваша ткань прекрасна. Поверьте мне, пройдёт совсем немного времени, и вашей ткани будут щеголять все солдаты, начиная от обычных стрелков, заканчивая артиллеристами и теми, о существовании кого вы ещё не подозреваете.
Неожиданно наш разговор прервало ржание лошадей и громкие крики Семёна. Развернувшись, я заметил безвольно склонившегося кучера. В небольшом окне, которое связывало козлы с самой каретой, было видно небольшое красное отверстие с правой стороны его виска.
— На пол! — рявкнул я на изобретателя, выхватывая из-под полов пальто револьвер, моментальным движением взводя курок непривычного и не самого ухватистого револьвера.
Рывком я открыл единственную дверь в карете и сразу выпрыгнул, заметив спрыгнувшего с козел Семёна, который уже держал в руках свой револьвер. Ситуация была непонятной, но факт мёртвого возницы был налицо, а значит, покусились на княжескую особу, чего просто так спускать на тормозах было нельзя.
— Вылазь!
Мой крик заставил изобретателя пулей выбраться из кареты и лосем ломиться в придорожные кусты. Семён же пару раз выстрелил в противоположную от дороги сторону и жестом показал мне двигаться за изобретателем. Препираться я не стал и сразу побежал в "зелёнку", нашаривая в кармане пальто патроны россыпью.
Едва я ворвался в ближайший придорожный лесок, как чуть ли не столкнулся с человеком, словно сошедшим со страниц старых историй про разбойников. Он был высоким, одетым в какое-то тряпьё, с длинным кинжалом в руках, без части и без того успевших погнить зубов. Незнакомец явно не ожидал встретить меня в такой ситуации, а потому остановился всего на секунду, соображая, что же делать.
Меня же от встречи пробрало чистым страхом. Палец сам по себе рефлекторно нажал на спуск. Он у "Нагана", как и у многих револьверов одинарного действия, был тяжёлым, но палец легко преодолел сопротивление, и оружие бахнуло. Пуля вырвалась из короткого ствола и ударила незнакомца прямо по середине груди.
Бандит удивлённо посмотрел на расплывающееся красное пятно на своей серой рубахе, а затем оскалился, делая шаг в мою сторону и поднимая устрашающего вида кинжал над головой для удара. Несмотря на ранение, выглядящее со стороны страшным, этот человек оставался опасным. В отличие от меня, этот бродяга определённо не боялся пустить кровь и, быть может, давно успел забрать хотя бы одну жизнь.
Впрочем, я умирать не собирался. Попытавшись шагнуть назад в кусты, я выпрямил руку и уже осознанно два раза нажал на спусковой крючок. "Наган" быстро хлопнул, и в следующий момент человек рухнул на землю, раскинув руки в сторону. Я совершенно не был уверен в том, что нападавший погиб от трёх ранений, и нужно было бы сделать контрольный выстрел, но в тот момент мой лихорадочный мозг соображал очень неправильно.
Всего в нескольких метрах от меня оказался ещё один из нападавших. На продолжавшие хлопать выстрелы он вообще не обращал внимания, с остервенением продолжая колотить прикладом своего ружья валяющегося у дерева изобретателя. Тот пытался прикрываться своим саквояжем, что получалось у него очень проблематично. Допустить смерти своей золотой коровы я определённо не мог, а влетевший в кровь адреналин позволял действовать так, как не мог представить себе раньше. Барабан револьвера опустел ещё на два патрона, а голова нападавшего превратилась в мясокостные осколки, разлетевшиеся по сторонам и осыпавшие изобретателя красным дождём.
— Князь, живой?!
Из кустов выбежал казак. Семён в одной руке держал дымящийся от выстрелов револьвер, а в другой — собственную окровавленную шашку, с которой медленно стекала каплями рубиновая жидкость. По его лицу было видно, что адреналин серьёзно ударил ему в голову, и теперь мой телохранитель больше напоминал бывалого гладиатора, чем здорового человека.
— Кто это такие?
Мой вопрос повис в тишине, пока я экстренно принялся перезаряжать не самый удобный револьвер. В голове возникли образы спидлоадера, который сейчас мне бы пригодился, но пришлось заниматься перезарядкой револьвера по одиночке, выбивая опустевшие гильзы и забивая внутрь новые патроны.
— А мне откуда знать, княже? Какие-то головорезы. Нам лучше бы отсюда сматываться. У меня с собой всего на один барабан