После свадьбы Аваддон благородно разрешил остаться в изначально отведенных для меня покоях. Он, к счастью, не настаивал на близости, так как понимал, что наш брак – очередной политический шаг. Повелитель Смерти преследовал цель укрепить власть и доказать Люциферу свою значимость.
В Аду чтили не любовь, а выбор, который порождал или увеличивал могущество правящих демонов, так что замужество подарило мне статус неприкосновенности для всех, включая Кайлана.
Тяжело дыша через рот, я старалась восполнить нехватку кислорода в сжатых после пробежки легких. Гонимая по венам кровь помогала яснее думать, а стучавший барабаном пульс заглушал тяготившие мысли.
Опершись ладонью о дверной косяк, мельком взглянула на противоположную комнату с выгравированными на створках розами – покои Аваддона.
Медленно моргнув, я вновь погрузилась в день, ставший роковым для несчастного Верделета. Повелитель Смерти, заметив тогда, как я бесцеремонно сгребаю ногой кучку пепла, сначала рассмеялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони, а когда понял, что я потихоньку пячусь от него к кровати, скривил утонченные губы, разозлившись.
Я могла призвать тени для защиты, но бороться со Смертью, владеющей схожей магией тьмы, а тем более способной ее блокировать, бессмысленно, поэтому я старалась лишний раз не провоцировать супруга. По крайней мере, пока не придумаю, как выбраться из замка.
Столкнувшись спиной с опорой балдахина, я замерла под изучающим взглядом чарующих сизых глаз. Их цвет завораживал, напоминая тонкую изморозь на поверхности глубокого озера, и я не могла отрицать влекущий блеск, пригвоздивший меня к месту.
Я шумно сглотнула, а Аваддон резко шагнул вперед, в один миг оказавшись рядом. Из-за большой разницы в росте пришлось запрокинуть голову, чтобы выдержать игру в гляделки. Алкоголь разрумянил бледные щеки супруга, а его длинная иссиня-черная коса растрепалась, словно в нее запускали руки похотливые демонессы. Аваддон сдул несколько непослушных прядей со лба и уперся рукой в опору возле моей головы.
– Похоть развращает, а Смерть дарует покой, так почему же Асмодею вновь достается самое лучшее?
Ответить я не успела, да и сомневаюсь, что прозвучавший вопрос того требовал.
Я вспомнила, как на древнюю книгу возложили наши руки, чтобы соединивший нас брачными узами демон мог нанести на запястья парные символы – Звезды Моргенштерна. Словно заново ощутила покалывание от магического пера и чернил, впечатавшихся рисунком под кожу. Стоило обряду завершиться, и я перестала воспринимать излучаемый кожей Аваддона холодок.
В день смерти Верделета меня тоже не тревожил покалывающий мороз на щеках, стоило супругу провести кончиками пальцев по моей скуле, а потом очертить приоткрытые губы. Я даже не успела дернуться, как ореол тьмы окутал Аваддона и, склонившись, он с упоением поцеловал меня.
Я глухо охнула ему в уста, застыв как вкопанная. Повелитель Смерти целовал с требовательным нажимом, а блуждающая по моему лицу рука быстро оказалась на горле. Ощутимо сдавив его, он привел меня в чувство. Как будто с нехваткой кислорода вернулась решимость оттолкнуть мерзавца.
Но я устала от непосильного веса свалившихся невзгод, а в чувственном забвении время переставало существовать. Так что в тот злосчастный день дурманящая идея совершить глупый поступок не казалась такой уж плохой. Даже бурлящий через клапаны сердца страх сдался под прорвавшейся плотиной истерики и жажды спасения от жестокой реальности, в которой гибнет мое королевство, пока я ищу спасения из Ада.
Я расслабилась, и наш поцелуй резко стал нежным и ласковым. Будто Аваддон осознал ошибку и решил исправиться. Он мягко ласкал мои губы своими, а его рука спустилась с горла на мою талию, притягивая ближе. Наши тела столкнулись, как и льющаяся из нас сила. Мрак Смерти смешался с тенями, вырвавшимися из меня потоком, словно крысы на зов заклинателя. Но они не торопились нападать на Аваддона.
Я привстала на цыпочки и положила ладони на широкую мужскую грудь. Аваддон рвано выдохнул, обдав меня терпким дыханием с примесью алкоголя и табака.
Повелитель Смерти был мощным, но менее мускулистым, чем Кайлан. Сравнение с бывшим любовником заставило сжаться, но я не уступила ностальгии, заглушая призыв сердца разгоряченной поцелуем кровью.
– Теперь ты принадлежишь мне… И отныне так будет вечно, – вдруг просипел Аваддон между вдохами, и непроглядный мрак окутал нас со всех сторон.
Я вздрогнула от легкого прикосновения тьмы, а полыхнувший между нами разряд напомнил, с кем именно я уступаю страсти – с монстром, насильно пленившим меня в Аду.
Внутри щелкнул замок, успевший на миллиметр приоткрыть дверь, за которой пряталось трепетное нутро девушки, желавшей доверия и бескорыстной любви.
– Отпусти, ублюдок! – выпалила я и, резко размахнувшись, ударила супруга по лицу, не позволяя больше морочить голову.
Пощечина получилась звонкой, ладонь запульсировала от боли.
Недовольно кривя губы, Аваддон отступил, прижав руку к полыхающей щеке, на которой алыми пятнами проступали очертания моих пальцев.
– Какие грязные слова из такого красивого ротика, мой порочный ангел, – пристыдил Повелитель Смерти и зло усмехнулся.
Иногда я забывала, как быстро он превращался из обычного с виду мужчины в чудовище, как сменял гнев на милость и наоборот.
Звериный оскал, появившийся на его вытянутом лице, не сулил ничего хорошего. Я сильнее вжалась в опору, а тени трусливо расползлись по углам, стушевавшись перед неоспоримым могуществом Повелителя Смерти.
– Скоро тебе предстоит столкнуться с Люцифером. Так что подготовься и не вздумай выкинуть чего-нибудь на публике! – предостерег тогда Аваддон. Хриплый голос наполнился звенящей сталью, и он демонстративно потер покрасневшую щеку. – Если Повелитель Ада прознает про сделку, нас отправят в Бездну Тьмы! Никто не должен усомниться в нашем браке, иначе его расценят не как союз для усиления моего влияния в Кругах, а как заговор против правления Люцифера.
Еще раз сверкнув предупреждающим взглядом, жалившим точно змея, Аваддон развернулся на пятках и покинул мои покои.
Из воспоминаний меня выдернуло рвение побыстрее зафиксировать новую информацию о замке. Войдя в покои, я первым делом поспешила к круглому письменному столу. Окунув перо в чернильницу, принялась выводить на клочке бумаги с наспех нарисованной картой коридор, по которому только что бежала.
Мне редко выпадал шанс без сопровождения демонов прогуляться по окрестностям, поэтому, воспользовавшись возможностью, я запоминала каждый поворот и темный угол. Крепко зажмурившись, пока перед глазами не заплясали мушки, нанесла на пергамент пару отметок – двери с замками.
Нахождение в Аду каким-то образом не позволяло растворяться во мраке и проходить сквозь стены. Стоило на миг нырнуть в холод бестелесного мира и попытаться сбежать, как я тут же становилась материальной, словно теневое пространство выталкивало меня, как мячик из