Не знаю, что именно: золотишко или сам факт открывшегося таким образом тайника, заставил Радкевича выпустить крепкие слова, но вид сверкающих перед нами прелестей того стоили. Золота здесь было много. Полагаю, если забирать все, то грифоновцам придется плотно трудиться до самого вечера: крупные статуэтки, инкрустированные самоцветами; богатейшие украшения на полках и в развалившихся от времени ящиках; ритуальные предметы со знаками Индры, Агни и доарийских богов; оружие от древних мечей, до штуковин, похожих на винтовки и гранатобои; множество вещиц непонятного назначения. Возможно, здесь размещалась значительная часть богатств династии Пандарпиев.
Но золото меня интересовало в самую последнюю очередь. Куда важнее было содержимое ниш и беломраморных полок во втором зале. Хотя древние светильники здесь работали исправно, я отобрал фонарик у Велесова, освещая им ряд огромных кристаллов марсима. Именно огромных, никак не менее, чем килограмма по три весом. Я никогда не видел таких больших кристаллов. Как известно, марсим используется в электротехнических устройствах как базовый элемент долговременной памяти. И в эпоху правление Пандарпиев назначение этих кристаллов было похожим: каждый из тех, что лежали на полке на истлевших подкладках, имел металлический цоколь с платиновыми контактами. Без сомнений, на этих кристаллах была записана очень важная информация. Учитывая те объемы, которые могли поместиться на гигантские кристаллы марсима, здесь могли поместиться не только сведения о секретах древних виман, но другие бесценные знания исчезнувших цивилизаций.
— Что выносить в первую очередь? — взволнованно и деловито спросила Бондарева.
— Подожди, Наташ, успеется, — я наклонился, разглядывая несколько металлических ящиков внизу. Осторожно повернул один. Частично все они были сделаны из стали, и ее порядком съела коррозия. Но даже в нынешнем виде назначение этих ящиков несложно было понять: они считывали информацию с кристаллов марсима. Восстановить их будет непросто, однако я был уверен, что справимся. Древнее Хранилище Знаний обязательно заговорит для нас, открывая величайшие тайны ушедших тысячелетий.
Чувствуя неутолимое желание деятельности, исходившее от грифоновцев и самой Бондаревой, я сказал:
— Ладно, давайте так, пока я здесь все это осмотрю, побрякушки из первой комнаты можно выносить. Наташ, ты проверяй каждую вещь на наличие магической силы. Сама понимаешь, древними штуковинами с неведомым наполнением шутить опасно и здесь нужен особый контроль. Пусть тебе Велесов поможет — у него хорошо с сенсорикой.
— За это не волнуйся! Ни одна потенциально опасная вещь не останется без контроля! — Бондареву переполняло вдохновение.
— Бабский и Броневой пока остаются со мной, — продолжил я, — остальные за работу. Выносите, складывайте все у выхода из первой пещеры — светить это добро на поляне не надо. И главное, Наташ… — я придержал ее за руку. — Налаживай ментальный канал с «Сириусом». Нам уже как бы нужно виману. Ранее завтрашнего утра все равно вряд ли прибудет. Хорошо, если пришлют тот же «Гектор», но с другим капитаном и экипажем, — у меня почему-то была уверенность, что Носков, после его идиотской выходки, наслаждается тишиной казематов.
— Есть, господин корнет! — сияя зелеными, ведьмиными глазами отозвалась менталистка. — Немедленно этим займемся! Полагаю, для выноса ценностей, стоит привлечь людей Щукина. Чего летунам бездельничать?
— Привлеки. Всех привлеки кто без ранений, — согласился я, переходя к дальней части зала. Разглядывая неведомого назначения устройства, содеянные проводами и трубками.
От длинного стеллажа я подошел к двум глубоким нишам, убранным стеклом. За ним находились механические человекоподобные существа — еще один вид роботов, с которыми мы пока не встречались. Ими особо заинтересовалась Ковалевская, а я вместе с Бабским перешел к дальнему краю зала. Чутье мне подсказывало, что именно здесь находятся древние артефакты. Гораздо более древние, чем арийская цивилизация. Даже более древнее, чем родная мне Лемурия и многие, властвующие ныне боги.
Света туэрлиновых светильников, что висели под потолком, здесь не хватало, я снова взял у Бабского фонарь, направил его луч на мраморные полки, обрамленные полосами из синего адаманта. В ярком луче засверкали самоцветы, украшавшие небольшой сундучок. Рядом лежали золотые тубусы, вероятно с особо ценными свитками, там же громоздились каменные скрижали, от пиктограмм на которых исходило слабое свечение.
Мои глаза искали Айо Уиннис — тот образ, что передала мне Гера. Оглядывая древнейшие артефакты, я сделал еще несколько шагов, не слушая восторженное бормотание Бабского. Бондарева, отдав распоряжения грифоновцам, тоже подошла к нам.
— Ты уверен, что Гера использует это не во вред нам? — с беспокойством спросила менталистка. — Я совсем не понимаю, что она хочет. Для чего Яйцо Мироздания? Как оно работает?
— Я получил от нее некоторые важные заверения. Не беспокойся, Наташ. Не дадим себя обмануть, — повернув фонарь, я осветил нишу, обрамленную арийскими орнаментами. — Ты же собиралась привлечь людей Щукина, — заметил я. — Чего не пошла к нему? И ты должна отделить потенциально опасные вещи.
— К Щукину послала Багира. Пока наши выносят отобранные вещи, у меня есть несколько минуток посмотреть на эти древности. Я тоже любопытная, — штабс-капитан прошлась вдоль дальнего простенка, подсвечивая фонарем. — Саш! Айо Уиннис… Вот оно! — неожиданно воскликнула менталистка. Видно, она крепко держала в памяти образ, переданный богиней.
Теперь и я заметил артефакт, особую ценность которому придавала супруга Громовержца. Он для Геры был так важен, что ей пришлось подружиться со своим давним врагом — со мной, и переспать собственным буйным братом — Посейдоном. Только так она смогла выторговать мою жизнь у Держателя Вод. Широко открыв глаза, я смотрел на Айо Уиннис. В его полупрозрачных глубинах вспыхивали и угасали искорки, точно крошечные звезды, созвездия, галактики. Казалось, сама вселенная скрыта в нем.
— Так ты ответишь? Для чего это Яйцо? — снова атаковала меня вопросом штабс-капитан. — Выглядит эффектно — может украсить любой дворец. Но для чего оно?
— Мы это выясним, Наташ. Мне нужно поковыряться в собственной памяти. Хотя, может ответ даст Артемида или Воительница. Надеюсь, они появятся, как только мы выйдем из Пещеры, — я прикоснулся к Айо Уиннис. Пальцы словно кольнул электрический разряд и еще очень неприятное ощущение, от которого меня тронул страх. Оттиск существа Елецкого так и затрепетал во мне. Однако, я как Астерий, знал, что все эти ощущения, лишь явления наведенные, на самом они деле не стоят ничего. Осторожно подняв Яйцо Мироздания, я убрал его в свой рюкзак. Теперь он стал весьма тяжелым, этак