— Кусок клыка. Большой. Но Арахна, которой он принадлежал, погибла при обрушении, я полагаю.
— Что ещё это могло быть, кроме землетрясения? — неуверенно спросил я, и Филимон ответил за меня.
— Взрыв. Он повредил гнездо, убив их ядро.
— Вулкан? — рискнул я.
— Оружие, — ответил Филимон, не имея никакого смысла вообще. Бедняга, вероятно, потрясён до глубины души всей этой беготнёй, преследуемый монстрами в темноте, как и все мы. Я решил дать Филимону небольшую поблажку.
— Да, — согласился Харгрим, продолжая наш разговор. — Без матки оставшейся популяции следовало бы выбрать новую самку для управления гнездом. Но тогда всё зависит от случая, а случайность, как и в политике, не всегда благоприятствует племени.
— Не все паукообразные такие же большие, как дома? — насмехался я.
— Только старейшие достигают такого размера. Этот самец был частью первой колонии, — объяснил Филимон. — В руинах Белограда оба были самцами, самка предпочла не вступать в бой.
— Есть ещё такие? — спросил я, прерывая урок об адских созданиях.
— Я бы не стал спать здесь ещё один день, — ответил Харгрим. — Нам лучше уйти и забрать с собой туши побольше.
— Почему? — прохрипел я.
— Лишить их лёгкого источника пищи, — пояснил Филимон слова кузнеца, добавив просто для того, чтобы поместить всё в надлежащий контекст. — Когда они питаются, они спариваются, а когда они спариваются, они откладывают яйца.
— Хватит! — оборвал его я. По моему усталому телу пробежали мурашки. — Мы заберём с собой трупы тоже!
Охренительное горе!
* * *
В конце туннеля были еще одни ворота. Гораздо больший по размерам. Большой зал впечатлял, а потолок терялся в темноте высоко над нашими головами. Звук отражался от ее темных стен, а сам вход был украшен колоннами и сделан из черного гранита. С каждой стороны было по рычагу. И если потянуть за них одновременно, двери открывались. Несколько человек заплакали от радости, почувствовав свежий воздух и увидев, как яркий солнечный свет снова проникает в древний туннель.
Несмотря на наши опасения, Арахниды больше не появлялись. Как сказал Харгрим, «те, кто еще мог сражаться, предприняли попытку спасти гнездо».
Не сумев уничтожить нас, гнездо умерло. Я постарел на год в течение нескольких дней, что длилось наше путешествие в недра горы. Я заявил, что пышные джунгли и текущая река среди массивных деревьев — чертовски замечательное зрелище.
Следующим утром я вспомнил о своем отвращении к джунглям и густой растительности. Птица, похожая на курицу, с красивым жёлто-голубым оперением, попыталась съесть меня у реки. По большей части это был забавный инцидент, и птица послужила отличным обедом. Харгрим и Филимон согласились, что река, преграждающая нам путь, была одним из двух рукавов.
Я, начавший свое путешествие почти два года назад, проехал половину известного континента. Я прибыл сюда бродягой и негодяем, а спустя годы должен был уйти королем.
И еще большим негодяем.
* * *
Я быстро подошёл к берегу реки, растрепанный и расстроенный. Из-за высоких камышей и рогоза мне было трудно разглядеть, где начинается вода. Вокруг меня раздражённо жужжали насекомые — от огромных комаров размером с большой палец до гигантских шершней размером с кулак. Казалось, что они могут выдержать один-два удара, прежде чем упасть.
Дана догнала меня. Мы расчистили площадку вокруг входа и нашли старую имперскую дорогу, вымощенную камнем. Затем мы пошли по ней к реке.
— Эй, посмотри на это! Харгрим говорил, что здесь был мост, — сказала Дана.
Я моргнул, услышав это странное выражение.
— Могут ли восстать утонувшие мосты? — спросил я наставительным тоном, который должен был исчезнуть быстрее, чем плевок в пустыне.
— В легендах так и есть. Хм… — ответила она. Я разочарованно посмотрел на неё. Хотя это была не её вина, я знал это. Я всё ещё был потрясён после того, как меня чуть не убила та чудовищная курица, или кто там ещё, чёрт возьми, был этот навязчивый страус.
Проклятое мясо, твёрдое, как сухая кожа, и со вкусом серы!
— Итак, мы очищаем берега от камышей? — спросил я её, отступая от корня, который подкрадывался ко мне.
Потому что есть ещё и эта грёбаная хрень, о которой стоит беспокоиться! Хищные мать их растения!
— Или подождать, пока дорога укажет нам правильное направление? — возразила Дана, как обычно.
— Это может занять неделю, — прошипел я. — Где ближайший город?
— В империи не осталось городов, — сказала Дана. — И я не думаю, что они знают. Харгрим покинул Империю до катастрофы, а Филимон… ну, на самом деле он мало говорит.
— Почему это? — спросил я.
Дана пожала плечами, с тоской глядя на скрытую реку.
— Он не скажет.
Я вздохнул.
— Ты знаешь, что заходить туда опасно, верно? — сказал я ей. — Мы найдём подходящее место с питьевой водой, достаточно безопасное, чтобы ты могла в нём отмокнуть.
— Я немного разочарована, — призналась она. — Я ожидала большего от этого приключения.
— Это не твоя вина, — сказал я голосом покойного капитана Мирона.
— Да, мы потеряли несколько человек, но они знали, о каком риске идёт речь.
— Я этого не знал, — сказал я.
— Никто ничего не знал, Ярослав, — ответила Дана, словно прочитав мои мысли. — Мы думали, это будет задание сопровождения.
Я поморщился, увидев её беспокойство.
— Это всё ещё задание сопровождения, — сказал я ей в спину, когда она отвернулась, чтобы вернуться к нашим лошадям.
Я глубоко вздохнул и пошёл за ней. Но остановился в двух шагах: краем глаза я заметил уродливую голову страуса, высунувшуюся из камышей. Птица моргнула, увидев меня, и опустила голову, чтобы снова спрятаться.
«Эта тупая штука стоит в грёбаной реке», — подумал я, оборачиваясь.
— Ярослав? — спросила Дана у меня за спиной, увидев, как я снова иду к берегу реки с мечом