— Упрощённо, но в целом верно. Само очищение заключается в том, чтобы перебить связующий наши измерения канал. Для этого чаще всего применяется святая магия, то есть магия с обращением к первоэлементу через освящённые символы, либо через собственные способности или истовую веру. В лёгких случаях можно обойтись обычным огнём — это тоже работает. Если же демон воплотился, то и вовсе достаточно его убить.
— Если бы всё было так просто, демоны были бы не страшнее волчьей стаи или медведя-шатуна, — хмыкнула Анна.
— Демона уничтожить несложно, — объяснил я. — Другой момент, что только низших демонов можно уничтожить насовсем. Демоны высокого ранга не умирают — мы просто изгоняем их на Ту Сторону. На какое-то время. На месяцы, годы или тысячи лет, но не насовсем.
— А зачем вообще демонам физическое воплощение? — спросила Ольга. — Никогда этого не понимала. Зачем могущественной сущности принимать смертную форму?
— Это всё законы мироздания. Демоны приходят из места, живущего по законам, отличным от нашего мира, а проникая в наше измерение они принимают и наши же правила игры. Чтобы убивать — им нужны инструменты. Клыки, когти или взятое под контроль человеческое тело. Отсюда же и все контракты с Той Стороной — если демон не может проникнуть в наш мир, он сеет хаос опосредованно. Ну и заодно готовит собственное прибытие.
— А гейсты — тоже отродья Той Стороны? — спросила Эйла. — Сколько не изучаю, так и не могу понять, что они такое. По всем признакам — да, но официально — нет.
— Потому что этого никто доподлинно не знает, — хмыкнул я. — Твари, то есть гейсты, и правда похожи на порождения Той Стороны, как и Ожоги с Арафами похожи на проклятые места. Их сила очень похожа… Но не одинакова. Возможно, она происходит из одного корня… А возможно — нет. Гейсты — более хаотичная, менее упорядоченная сила, скорее похожая на природную стихию. Та Сторона же более разумна… в плохом смысле этого слова, потому что это злой разум.
— Мудрёно, — изрекла Хильда. — Хорошо ещё, что добрая порция серебряной картечи может разрешить много вопросов.
— Я вот ещё что не понимаю, — сказала Ольга. — Как вообще в древности справлялись с демонами? А ведь с ними довольно успешно бились чуть ли не с бронзового века.
— Двойственность прогресса, — объяснил я. — Раньше людей было куда как меньше, магия слабее, а знания являлись уделом избранных. С мелочью можно было справиться огнём и заговорённым копьём, а сильные порождения прорывались в наш мир не так уж и часто. А прорвавшись, они рано или поздно встречались с армиями и чародеями, и количественное превосходство всегда приносило победу. Зачастую пиррову, но победу. Сейчас же людей стало больше, знания расползлись по миру… Но при этом появилось и новое оружие. Там, где раньше приходилось слать тысячу копейщиков и полсотни боевых магов, чтобы сойтись в эпической битве с иномировым врагом, сейчас можно обойтись залпом артиллерийской батареи с пары вёрст. А потом пойти пить чай.
— По-твоему, это хорошо или плохо? — спросила Эйла.
— По-моему — это вне оценочных суждений, тем более моих. Это всего лишь факты. С ними приходиться мириться… и работать. Но в целом, меня, мягко говоря, не слишком радует сколько наплодилось придурков, воображающих, что демоны отчего-то исполнят их тупые желания насчёт богатства, власти, бессмертия и любви студентки на курс младше. А не просто сожрут неудачников.
— Отмечу, что у вас похвальные знания, особенно для того, кто не специализируется на данной дисциплине, — оценил отец Павел. — Не хотите ли более углубленно изучить экзорцизм? Я бы, пожалуй, дал вам рекомендацию в Киевскую боевую семинарию.
— Пожалуй, откажусь, — улыбнулся я.
— Что ж, я просто обязан был предложить.
За полчаса мы дошагали до места проведения ритуала и начали подготовку.
Если точнее — я припахал всех остальных, а сам бездельни… то есть руководил. Впрочем, остальные не роптали и с энтузиазмом принялись вычерчивать на земле линии построения, устанавливать свечи и лампадки с ладаном.
— Значит, могила… — задумчиво произнёс отец Павел. — Как думаете — кто там похоронен?
— Да какой-нибудь чернокнижник как обычно, — пожал я плечами. — При жизни заигрывал с Той Стороной, вот после смерти через него и дотянулись. Если ещё и неправильно похоронили, то проще простого.
— А как, по-вашему, нужно хоронить чернокнижников?
— Каждая проблема часто имеет простое, очевидное… и неправильное решение. Когда-то колдунов хоронили, если так можно выразиться, максимально просто: тело — сжечь, пепел — развеять.
— И что же тут неправильного? — поинтересовался священник.
— Полагаю, вы и сами знаете ответ, — улыбнулся я. — Таким образом можно покончить с каким-нибудь злобным недоучкой уровня деревенского знахаря. Настоящего чернокнижника это не успокоит — останется бесплотный дух, который рано или поздно завладеет каким-нибудь несчастным.
— А правильным будет…
— Правильным будет похоронить в освящённой земле с соблюдением всех церковных ритуалов. Но — похоронить лицом вниз, ноги связать, в сердце вбить кол, поверх шеи положить серп. Тогда вся нечистая энергия постепенно заземлится и со временем рассеется. Метод более долгий, зато надёжный.
— Отличный ответ, — улыбнулся Павел. — Могу поставить двенадцать баллов.
— Вы же у нас Святой закон преподаёте, а не экзорцизм? — улыбнулся я.
— Одно другому не мешает.
Остальные тем временем закончили построение, и безымянная могила оказалась заключена в сердце шестиконечной звезды, вписанной в окружность и расчерченной дополнительными хордами. В углах в землю воткнули свечи, на перекрестия положили лампадки с ладаном.
— В принципе, всё просто, — сказал я. — Я вливаю в построение магическую энергию, стабилизирую её и направляю на проводящий канал. Фиксирую построение, перерезаю канал, остатки тёмной силы рассеиваются через хорды, и затем я разрушаю эмиттер. Без внешней подпитки и стабилизации поместью будет неоткуда аккумулировать потустороннюю энергию, и можно будет заняться повторной чисткой усадьбы. Ну и фокальную точку на поместье перенацелить, естественно, чтобы даже шанса не было, чтобы построение снова начало ловить этот тёмный поток. Если всё пойдёт как надо, то через пару лет тут даже малину можно будет собирать, а про могилу никто и не вспомнит.
— Упокоите могилу — зачту всем в качестве годового экзамена, — произнёс отец Павел. — Но на уроки ходить всё равно придётся… Кстати, а это зачем?
Священник