День свадьбы выдался именно таким, о каком я могла только мечтать – ясное небо, лёгкий морской бриз, воздух, наполненный запахом соли и цветов. Казалось, сама природа благословляла наш союз. Проснувшись на рассвете, я какое-то время просто лежала, прислушиваясь к привычным звукам просыпающегося города – крикам чаек, голосам первых рыбаков, возвращающихся с ночного лова, скрипу телег по мощёным улицам.
«Сегодня я стану женой Марка», – подумала я, и сердце замерло от волнения и счастья. Лёгкий стук в дверь вывел меня из задумчивости. На пороге стояла Анна с огромной корзиной цветов и сияющей улыбкой:
– Пора вставать, соня! Невеста не должна опаздывать на собственную свадьбу!
За ней вошли ещё несколько девушек – дочери Освальда, несколько работниц из ателье Анны, Мирта – все с цветами, свёртками, корзинками, наполненными всевозможными принадлежностями для подготовки невесты к торжеству.
Следующие несколько часов пролетели как в тумане. Купание в бадье с водой, настоянной на цветочных лепестках и травах, долгое расчёсывание волос, которые затем искусно уложили в сложную причёску, украшенную жемчужными шпильками, примерка платья, которое на последних порах ещё немного доработали, сделав его ещё более изысканным.
Эмма все эти приготовления наблюдала со стороны, иногда смахивая слезу умиления: – Харлон был бы так счастлив, – приговаривала она, вспоминая отца Лессы. – Он всегда мечтал увидеть свою девочку счастливой.
Я лишь молча кивала, не решаясь признаться, что едва помню лицо Харлона – память настоящей Лессы о нём была для меня как размытая фотография, затуманенная годами и эмоциями. Но я была уверена, что это был хороший человек, любивший свою дочь и оставивший ей наследство, которое, пусть и через испытания, привело её – меня – к счастью.
К полудню приготовления были закончены. Я стояла перед зеркалом, едва узнавая своё отражение. Стройная молодая женщина в платье цвета слоновой кости, с волосами, собранными в сложную причёску и украшенными цветами и жемчугом, с лёгким румянцем на щеках и искрящимися глазами, в которых читалось волнение и ожидание чуда.
– Ты прекрасна, – выдохнула Анна, становясь рядом. – Мой брат – самый счастливый человек в королевстве сегодня.
В дверь снова постучали. На этот раз это был Гидеон – в строгом костюме, непривычно причёсанный и явно чувствующий себя неловко в такой одежде.
– Пришёл экипаж, – сообщил он, старательно отводя взгляд, словно боясь, что увидеть невесту до церемонии – дурная примета. – И, кажется, половина города уже собралась у маяка.
– Половина? – засмеялась Анна. – Скорее, весь город и окрестные деревни в придачу. Такой свадьбы в Мареле не было со времён… да никогда не было такой свадьбы!
По дороге к маяку наш экипаж, украшенный цветами и лентами, встречали радостными возгласами. Люди выходили из домов, махали, бросали цветы под колёса, выкрикивали поздравления и добрые пожелания. Многие присоединялись к процессии, которая с каждым кварталом становилась всё длиннее и наряднее.
Подъехав к месту церемонии, я даже задохнулась от открывшегося вида. Старый маяк, возвышавшийся на небольшом мысу, был полностью украшен цветами и разноцветными лентами. От него к морю спускался помост, заканчивающийся небольшой площадкой, где и должна была пройти сама церемония. Вокруг на песке и на расставленных специально для этого скамьях сидели и стояли сотни людей – почти все жители Мареля собрались, чтобы разделить с нами этот день.
Когда я вышла из экипажа, толпа разразилась восторженными возгласами. Путь к помосту был устлан свежими цветами, и я шла по этому благоухающему ковру, чувствуя, как от волнения подгибаются колени.
И вот наконец я увидела его – Марка, стоящего на площадке у самого края моря, в тёмно-синем костюме, сшитом специально для этого дня, с блестящими глазами и нервной улыбкой. Но когда наши взгляды встретились, всё вокруг как будто перестало существовать – остались только мы двое, море и небо.
Церемонию проводил городской судья – пожилой, но ещё крепкий мужчина с впечатляющей седой бородой и громким, хорошо поставленным голосом. Он говорил о любви и верности, о союзе двух сердец, о том, как важно поддерживать друг друга в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни.
– Марк Хольт, – обратился судья к моему жениху, – берёшь ли ты Лессу Хенли в законные жёны, обещаешь ли любить и уважать её, быть ей опорой и защитой до конца дней своих?
– Да, – твёрдо ответил Марк, не отводя от меня взгляда. – Обещаю.
– Лесса Хенли, – теперь судья смотрел на меня, – берёшь ли ты Марка Хольта в законные мужья, обещаешь ли любить и уважать его, быть ему поддержкой и утешением до конца дней своих?
– Да, – ответила я, чувствуя, как голос срывается от волнения. – Обещаю.
Судья соединил наши руки и обвязал их традиционной лентой из красной и синей нити – символом соединения огня и воды, страсти и спокойствия, силы и нежности.
– Перед лицом моря и неба, перед всеми собравшимися свидетелями, объявляю вас мужем и женой. Пусть ваш союз будет крепким как скалы и вечным как море!
Марк бережно снял с моей руки ленту, аккуратно сложил её – эту реликвию мы сохраним, как хранят в семьях подобные памятные вещи из поколения в поколение – и наконец поцеловал меня. Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами. Кто-то бросал в воздух цветы, кто-то стрелял из маленьких праздничных пушек, запуская в небо красочные дымы, а музыканты заиграли весёлую мелодию.
Едва мы спустились с помоста, нас тут же окружили друзья и близкие с поздравлениями. Кто-то обнимал, кто-то пожимал руки, кто-то целовал в щёки. В этом круговороте улыбок и добрых пожеланий я чувствовала себя по-настоящему счастливой.
После официальной части церемонии началось свадебное пиршество. Прямо на берегу были расставлены длинные столы, ломившиеся от угощений. Дэниел и другие повара превзошли себя, приготовив множество разнообразных блюд – от традиционных морских деликатесов до экзотических новинок, которые я привезла из столицы.
Марк не отходил от меня ни на шаг, держа за руку и не переставая улыбаться. Он казался таким счастливым, таким гордым, что моё сердце наполнялось теплом каждый раз, когда я ловила его взгляд.
– Госпожа Хольт, – шепнул он мне на ухо, когда мы на мгновение остались вдвоём среди всеобщего веселья. – Как странно и как прекрасно звучит!
– Привыкай, – улыбнулась я. – Теперь это моё имя до конца дней.
– До конца