Развернувшись, мы выехали на улицу перед домом. Машина двигалась медленно, и, хотя куратор не пытался гнаться за нами, я помимо воли беспокойно оглядывался, пока дом не скрылся в отдалении.
«Кто-то пытается меня убить», – думал я ошеломленно. Вам, может, трудно в это поверить, учитывая, сколько всего я в своей жизни разбил и сломал, но это был самый первый раз, когда кто-то пытался сотворить нечто подобное со мною самим. В меня пытались стрелять. Пакостное, знаете ли, ощущение. Примерно такое же возникает, когда понимаешь, что подхватил грипп. Полагаю даже, одно с другим связано.
– Настоящее приключение, – сообщил мне дедушка Смедри.
Я все еще таращился в окошко. Улица бежала мимо – обычная улица в пригороде, ничем особо не выдающаяся, точно такая, как во множестве других городов повсюду в стране. Тихие двухэтажные домики. Зеленые лужайки. Дубы, кустики, ухоженные клумбы с цветами.
Я прошептал:
– Он пытался меня убить.
Дед Смедри только фыркнул.
– Плохо пытался, – сказал он. – Со временем, мальчик мой, ты поймешь, что тыкать пистолетом в кого-нибудь из Смедри – поистине далеко не самый умный поступок. Однако теперь это в прошлом. Сейчас следует решить, что мы дальше предпримем!
– Дальше?..
– Ну конечно! Мы не можем вот так взять и оставить у них этот песок! – Дедуля Смедри наставил на меня указующий перст. – Неужели ты не понимаешь, парень? Опасность угрожает не только твоей жизни, речь идет о судьбе всего нашего мира! Свободные Королевства уже проигрывают свою битву с Библиотекарями. Завладев Песками Рашида, Библиотекари обретут именно то, что требуется им для победы. Если мы не вернем Пески прежде, чем их переплавят – а на это нужно всего несколько часов, – дело кончится поражением Свободных Королевств! Мы с тобой – последняя и единственная надежда цивилизации.
– Я… ну… ага, понял, – сказал я.
– А мне почему-то кажется, что ничего ты не понял. Линзы, отлитые из этих Песков, будут обладать мощнейшим окуляторным искажением, какое только видели в обоих мирах. Твой отец положил всю свою жизнь на то, чтобы собрать эти Пески. Поверить не могу, что ты позволил Библиотекарям их похитить!.. Честно скажу, парень, я больше надежд на тебя возлагал. Эх, если бы я не опоздал…
Я помалкивал, глядя сквозь лобовое стекло. Пожалуй, надо вам кое-что объяснить. Что бы там легенды ни утверждали насчет моей чести и дара предвидения – ни того ни другого в особо выдающихся количествах у меня нет. А вот чего вагон и маленькая тележка, так это бесшабашности. Иные называют это качество безответственностью, кое-кто – непосредственностью, не суть важно. Важно то, что меня можно было с полным правом назвать довольно отчаянным малым, вовсе не склонным заранее тщательно обдумывать последствия своих действий.
В тот день, правда, принятое мною решение объяснялось не только опрометчивостью. За одно утро я успел насмотреться весьма странных вещей. И вот что пришло мне в голову: если уж оказался вполне реальным хмырь с пистолетом, вламывающийся ко мне в дом, то, может быть, окажется верным и то, что этот старикан в смокинге – и вправду мой родной дед?
Вот так-то. Меня пытались убить. Мой дом практически превратили в руины. А я катил в столетней давности машине на пару с психом.
«Блин, – подумалось мне. – А ведь может получиться прикольно…»
Я повернулся к старику, утверждавшему, будто я его внук. И сказал:
– Я вовсе не позволял им ничего похищать.
Он оглянулся.
– Ну ладно, позволил, – продолжил я. – Но сделал это намеренно. Я хотел проследить за ними и посмотреть, что они будут делать с Песками. Как еще мы сможем вывести этих пройдох на чистую воду?
Дедуля Смедри помедлил, а потом улыбнулся. Его глаза блеснули пониманием и причастностью, а мне впервые померещился в старичке некий намек на мудрость. Думаю, он, скорее всего, не поверил услышанному, но все-таки потянулся ко мне и похлопал по плечу.
– Слышу, – сказал он, – речь, достойную Смедри!
– Короче. – Я поднял указательный палец. – Хотелось бы кое-что прояснить. Если честно, я думаю, что вы мне тут гнали порядочную пургу.
– Ясно, – отозвался старик.
– Так что я отправился с вами по одной простой причине: там, в доме, какой-то тип пытался меня застрелить. А я, вообще-то, малый резкий, по два часа каждый свой поступок обдумывать, просчитывать последствия и в итоге ничего не делать – это, знаете ли, не вполне мой стиль…
– Фамильная черта, – вставил дедуля. – Ты же Смедри.
– А еще, – продолжал я, – сдается мне, вы беглый пациент психушки и уж точно не мой дедушка.
– Ну и ладно, – улыбнулся дед Смедри. – Ну и хорошо.
Я на время замолчал, потому что машина этак ползком обогнула очередной угол. Спальные кварталы пригорода остались за кормой, мы выбрались на крупную улицу. Мимо поплыли большие магазины, станции авторемонта и вкрапленные между ними рестораны фастфуда.
Тут-то я и заметил, что дедуля Смедри, оказывается, некоторое время назад убрал руки с руля. И сидел со счастливой улыбкой на физиономии, положив ладошки на колени.
Я так и подскочил.
– Дед! – заорал я. – Руль-то держи!..
– Дрянные Дрейксы! – воскликнул этот псих. – А я и забыл!
И он снова схватился за руль, между тем как машина облизывала очередной угол. Вообще-то, надо было видеть, как он крутил этот руль. Туда и сюда, без всякой видимой последовательности, как ребенок, которому позволили поиграться. Автомобиль, кажется, не обращал на его действия никакого внимания. Катил себе и катил по дороге, постепенно набирая ход.
– А у тебя глаз алмаз, парень, – сказал старый Смедри. – Самое последнее дело – забывать о маскировке, ведь так?
– Ну, типа того, – кое-как выдавил я. – Так машина, она что… сама едет?
– Естественно, – был ответ. – На что бы ее держать, если бы она не могла сама ездить? Сам посуди: приходилось бы так сосредотачиваться и напрягаться, что игра не стоила бы свеч. По мне, лучше вообще пешком было бы топать!
«И то верно…» – согласился я про себя.
Те из вас, кто живет в Свободных Королевствах, вероятно, знакомы с машинами на силиматических двигателях. Возможно, поднатужившись, вы даже сможете вообразить, как такая машина притворяется обычным автомобилем. Правда, скорее всего, вам тяжеловато даже представить себе обычный автомобиль. Вы ведь там привыкли к намного большим средствам перемещения. (Я-то знаю о ваших силиматических гусеницах с колесами вместо ног. Знаю и то, что вы к ним относитесь скорее как к лошадям. С той, правда, натяжкой, что на самом деле они не живые, и если такая штуковина вдруг