Караульные разбойники ничего кроме брезгливой жалости не вызывают, никакого опасения. Думаю, если бы третий не захотел есть, дрых бы сейчас рядом со своими товарищами. Дисциплина у вчерашних крепостных и рабов совсем отсутствует. А чего я ждал? Тут и в регулярном войске лишь страхом жестоких наказаний добиваются соблюдения хотя бы элементарных правил. Нет, есть конечно отборные части, вроде гвардии или егерей, а вот большинство пехотных полков порядком не блещет.
Я что, специально отвлекаюсь на посторонние мысли? Похоже, да, так и есть. Нет уж, сомнения в сторону! Начинаю работу. Плавно, очень плавно, тенью поднимаюсь на полусогнутые ноги и делаю из кустов медленные шаги к оврагу. В затылок своей первой жертве стараюсь не смотреть. Эрик говорит, люди чувствуют направленные на себя взгляды. Я в это не верю, но вроде и в моём родном мире существовало такое поверье. Правда или нет, не сейчас выяснять.
Бодрствующий разбойник что-то мычит себе под нос. Разговаривает или напевает, не разобрать. Я весь напряжён как струна, на всякий случай начинаю плести заклинание обездвиживания. не понадобится, так хоть успокаивает и отвлекает от чрезмерной тревожности. Молодец я, и мой наставник Ромм молодец, мы оба с ним молодцы. Он меня научил, а я освоил бесшумное подкрадывание. Так, я на месте, замер с кинжалом в руке за спиной часового. Заклинание разумеется развеялось, не успев сформироваться. И ладно, раз решил обойтись без магии, значит без магии.
Дальше всё по диверсионной науке — хлопаю бандита по плечу, а когда тот вздрагивает, одновременно всаживаю ему кинжал под левую лопатку по самую рукоять, зажав левой ему рот и не давая кричать или вырваться. Пару раз дёрнувшись, часовой, щуплый мужичок, успокоился. Ух, а воняет-то от него, как от скунса.
Чувствую накатившую тошноту и какую-то неприязнь к самому себе. Вот меня раскачивает, от гордыни до самоуничижения. Как там поучал бывший наёмный убийца? Это просто работа, милорд. Да, Степан Николаевич, это просто работа. И всё же на миг испытал жалость к своей жертве. Уф, прошло быстро.
Мой соратник, пока я мучился переживаниями, оказался уже возле меня, показал на ближайшего из пары оставшихся разбойников и скользнул к тому, что лежал чуть дальше. Да, на первом мною убитом дело не заканчивается, шагаю к мирно спящему горе-караульному. И тут я промахнулся, в прямом и переносном смысле. Бросил взгляд, как ловко лейтенант расправился со своим, и пропустил момент, когда моя цель начала ворочаться. Из-за этого вместо рта, я зажал караульному подбородок, и полоснул ему лезвием не по гортани, а чуть ниже, разбойник остался жив, хотя кровь обильно хлынула ему на грудь.
Он молча, лишь с рыком, схватил меня одной рукой за кисть, державшую кинжал, другой за горло, да как сильно, будто я не вспорол ему нижнюю часть шеи, и резко перевернулся вместе со мной, оказавшись наверху и заливая мою куртку кровью.
Этот мужик оказался не чета первому, здоровым, но таким же вонючим. Сочетание силы в его сжимавшихся на моём кадыке пальцев и душащая вонь сто лет немытого тела оказали деморализующее действие, и я плохо соображая, попытался ударить его коленом по гениталиям, не сообразив, что достать могу только до живота, а этому бугаю такие удары ни почём. А вот его действия оказались более успешными. Думаю, он успел бы придушить своего юного врага раньше, чем сам истёк бы кровью. Проверить предположение к счастью не пришлось. Бывший наёмный убийца легко прибил мужика уколом в спину и отшвырнул его от меня в сторону.
— Не стал перерезать ему глотку, как учил вас действовать в таких случаях. — спокойно пояснил Эрик. — Вы и так весь в крови. Милорд. Как вы себя чувствуете?
— Честно? — стараюсь прийти в себя, отдышаться и размять ладонью заболевшую шею. — Отвратительно. Не от боли, а от стыда.
— Чего стыдиться-то? — соратник протянул мне руку, чтобы помочь подняться. — Первый раз у меня ещё хуже было. Получил ранение и дал противнику подать сигнал тревоги. Капитан после этого лично мне всю спину плетью ободрал, когда вернулись. Мог бы и строже наказать, да пожалел.
— Меня нельзя пороть. — напоминаю, поднявшись сам, отвергнув предложенную руку. — Эрик, надеюсь, произошедшее останется между нами?
Боже, как стыдно-то, а? Великий, непревзойдённый боевой маг, целитель и прославленный воин опять обмишулился. А с другой стороны, чего я себя накручиваю? Прав мой соратник, первый опыт не показатель, как у нас говорили, первый блин комом. На ошибках учатся. И ещё, всё-таки, хоть и благодаря помощнику, но победа всё равно за мной, за нами. Это говорит о правильном подходе к подбору сподвижников. Ни один ведь ещё не подвёл в критические моменты.
— Подробности, да. — пообещал лейтенант. — В целом же, найдётся кому и без меня доложить вашим родным о том, как вы тут геройствуете.
— Да? И кто это? — пытаюсь оттереть кровь с куртки, но тщетно, впиталась намертво, теперь только в стирку с алхимией от брата Симона. — Впрочем, я догадываюсь. И ладно. Но теперь понял, что теории мало? Готовься, ты даже не представляешь, в какую передрягу я нас в следующий раз потащу. Правда, и сам пока не знаю, но точно это будет много серьёзней, чем вот эта. Что там? — замечаю, как Эрик прислушивается.
— Госпожа Алиса наш отряд ведёт сюда. — сообщает он. — Они уже вновь спешились и ведут коней в поводу, чтобы не шуметь. Ярдов двести до нас им осталось.
Ну и слух у бывшего наёмного убийцы, мог бы эхолотом на подводной лодке служить. Я вот только сейчас различил тихое позвякивание на тропе. Надо ещё будет посмотреть обстановку в лагере шайки, да абсолютно уверен, что там всё идёт своим чередом, разбойники ещё большей частью спят, иначе мы услышали бы оттуда тревожные крики. Мы прибыли последними, значит, и Карл, и Герберт своим отрядам дорогу тоже расчистили от бандитских наблюдателей.
Никаких сигналов к началу общей атаки мы заранее обговаривать на стали, решив, что мой отряд нападает первым, а остальные сразу же следом.
— А вон и миледи Паттер. — замечаю я появившуюся на повороте тропы лейтенанта-мага.
— Ваше преподобие, может дальше позволите справиться без вашего личного участия в нападении? — предлагает