— Не ругай карту — отвернется! — усмехнулся в ответ Валера.
Андрей только губы поджал, ничего не ответив.
Постепенно обстановка за столом становилась все более напряженная. Балдин сделал восьмерную, и Андрей начал нервничать еще больше. Потом мне пришла карта на мизер, и я списал разом половину «пули». На Андрее после этого вообще лица не было. А потом, наконец, пошла карта и ему. И тут началась какая-то ерунда. Сначала, заявив семь взяток, он взял девять.
— А ты чего семь заявил с такой картой? — изумленно спросил Валера, когда мы «легли» и увидели расклад.
Андрей только плечами пожал.
Ну, может по неопытности или от радости не сообразил, — подумал я.
Но дальше стало очевидно, что Андрей начал целенаправленно топить всех за столом, заявляя меньше взяток, чем имел, «воруя висты» и требуя играть «стоя» в ситуациях, когда этого делать не рекомендуется категорически.
Настроение у всех играющих испортилось. Кому понравится, когда игру ломают, и от тебя уже особо ничего не зависит. Балдин хмурился, а более эмоциональный Валера начал периодически взрываться от возмущения.
— Ты зачем с туза пошел? — рявкнул он в один из моментов, не выдержав. — Ты же под игрока ходишь. «Под игрока с семака с длинной мастью без туза…». Это же очевидно!
— А я так хочу, — пожал плечами Андрей.
— Так ты же так кого-то из нас сажаешь! — возмутился Валера в ответ.
По лицу Андрея, на котором появилась злорадная улыбочка, было понятно, что именно это и было целью.
В общем, когда мы наконец расписали эти несчастные двадцать очков, я не смог сдержать облегченного вздоха. Мне уже было без разницы на результат. Хотелось побыстрее переключиться на что-то и забыть этот эпизод. Осадок остался очень неприятный. Все же первое впечатление от Андрея у меня было самое что ни на есть правильное, и забывать об этом не стоит. В преф я с ним играть больше не сяду никогда. Да и не только в преф…
— Ну что, еще одну распишем? Время детское, я только разогрелся, — довольно потер руки Андрей, подсчитав очки.
— Пас, — сказали мы одновременно в три голоса.
— Вы совсем не умеете проигрывать, — произнес Андрей нравоучительно, однако уже не так самодовольно, сообразив, что весело за столом одному ему.
— Похоже на то, — спокойно подтвердил Балдин и вместе с Валерой пошел на улицу покурить.
Я же отправился к жене и детям, оставив Андрея в одиночестве. Как бы их с Наташей спровадить побыстрее, — крутилась в голове мысль. — Такой хороший вечер намечался, так нет, всем настроение испортил.
У женщин с детьми все было совсем неплохо. Валентина Никаноровна с Диларой и пани Ниной на кухне снова что-то готовили, тихонько втроем разговаривая. Они уже просто как подруги закадычные, — порадовался я, глядя на них, — так общаются задушевно. Сошлись характерами идеально. При том, что все три совершенно разные.
Галия в спальне читала детям сказку. Дети сидели на кровати втроем, закутанные в плед, и выглядели до предела умилительно. Наташа сидела сбоку на кровати возле них. Тихонько пристроился в кресло в углу и начал любоваться этой умиротворяющей картиной.
Андрея с Наташей выпроводила в итоге Дилара. Тетя Галии моментально почувствовала напряжение, которое появилось в доме, как-то сразу догадалась, кто его источник и совершенно целенаправленно отправила гостей восвояси по сценарию «нам надо деток класть спать, да и вам тоже». При этом сказано все было так, что попытки гостей возразить и что-то обосновать вроде «еще же совсем рано» и «Валера же вон, остается», Диларой игнорировались, но при этом в ссору ситуация не переходила.
Вот как ей удается? Я бы уже точно ругаться начал, — восхищенно следил я за тетей жены. — Точно ведьма. Хорошо, что она на нашей стороне…
Наташа с Андреем, шустренько собравшись и усадив дочку в коляску, недовольно ушли.
Мы уселись за столом, попили чаю. Мальчишки начали клевать носами. Болеют все же, энергии меньше для активностей. Так что Галия с Диларой потащили их укладывать. Получается про сценарий «деток укладывать…» не соврали, хе-хе.
Мы расположились в гостиной, пытаясь разговором поднять друг другу настроение. Но беседа все равно упрямо соскакивала на недавнюю игру.
— Вот как так? — возмущенно говорил Валера. — Вроде ничто не предвещало…
— Вы про игру или про Андрея? — поинтересовалась Валентина Никаноровна.
Балдин уже вкратце рассказал ей, что произошло.
— Из-за Андрея, конечно. Мы все понимаем, тоже за очки в игре переживаем, но, как бы это сказать, по-доброму что ли, без злости, сама же знаешь, — объяснял Валера. — Просто этот Андрей так настроение всем испортил. Обязательно надо ему обыграть всех.
— Ну, может увлекся? Азартный, — пожала плечами няня.
— Да не только в азарте тут дело, — возразил Балдин.
— Вот-вот, — подхватил Валера. — Он специально нас всех сажал, понимаешь? Видно было, как ему это удовольствие доставляет.
— Да, — Балдин подтверждающе кивнул, — не понимает он совершенно, что в преферансе важно не только победить, но и то, как именно ты этого добьешься. Тут же самый интерес в процессе игры, когда за счет ума, сообразительности и капельки везения вперед выходишь. А Андрею только сам факт победы важен, а какой она ценой получена и насколько честно, значения не имеет.
— Ага. Принцип «победителей не судят», — скривился Валера. — Знакомо, конечно, но все равно неприятно.
Мужчины, вздохнув, снова недовольно замолчали, думая каждый о своем.
— Так дело не пойдет. Давайте-ка ситуацию исправлять, — решительно сказала вдруг Валентина Никаноровна, посмотрев на мрачных мужчин.
— Что предлагаешь? — спросил ее генерал.
— Клин клином вышибают, — ответила невозмутимо Валентина Никаноровна, взяв новый лист бумаги и принявшись рисовать поле.
Балдин с Валерой, оживившись, переглянулись и, махнув мне приглашающе рукой, подсели к столу, схватив колоду.
* * *
Паланга
Пока добирались до снятого дома, у Наташи и Андрея поговорить не получилось — дождик зачастил, не до того было, добежать быстрее хотелось, не намокнув. Но когда пришли и положили дочку спать, жена сурово нахмурилась, и Андей поежился. Зная ее прекрасно, он понял, что она ему сейчас будет выговаривать. И даже догадывался, по какой причине.
— Андрей, ну зачем? — с видом мученицы спросила она его.
— Что — зачем? — попытался оттянуть он неизбежное.
— Мы туда зачем пришли